Одиноки я и ты

Я лежу на траве - мечтаю,
О тех далях небесных, земных...
Будто книгу, облака я читаю,
Среди букв извращенно-простых.

Вот, дитя с игрушкой играет,
Ну а мать чуть поодаль стоит.
Рукотворец скульптуру ваяет,
Или лист осенний кружит...

Там пастух и стадо овечек,
Только волка не видно рядом.
Вот прохожий, также беспечен,
И глаза с изумлённым взглядом...

Дальше ваза, подушка, ракета,
Табуретка и воробей,-
Это всё с сочетанием света,
Будто судьбы одиноких людей...

А эти облака...

каждый чертов день
хлещет черный дождь
на город обиженных душ

/…немилосердно/

и лишь осталась отсталость
давно уж шагаю не в ногу
со всеми
нет смысла дальше

/…одиноко/

беспричинность оборванных мыслей
беспричинность оборванных связей
обворованы до ниточки уходящими днями
неизвестно куда
уносит обратно все подарки и янтарные бусины
отлив моря времени

/…неблагодарно/

и никогда не кончится
тоска беспросветная жгучая
словно смерть обвивает руками
долгожданная
шепчущая...

И вот, я вернулся домой,
Я снова с тобой рядом.
Я пришел к милой одной,
Для того чтобы встретится взглядом.

Ты встречаешь меня одиноко,
Поцелуй заставляет любить.
Нет, постой... Подожди же немного...
Разреши мне ночлега просить.

И вот, я вернулся домой,
На ботинках пыль тех дорог,
Что прошел я в стужу и зной,
Я с любовью встретится смог.

Я горячее пламя огня
Проходил на дорогах без боли.
И до этого, последнего дня,
Как актёр я играл свои роли.

И вот, я вернулся домой,
На...

- Какого черта!
Капитан был зол. Он перехаживал, "майора" - не светило. А ведь пахал он, как двужильный вол, тянулся к звездочке...
Ну, разве не мудила?
А в результате - дома нелады. Жена-красавица - ведь извелась, бедняга... И протопить, и натаскать воды, и обиходить дом - а все одна. Трудяга, она-то сызмалу привыкшая к работе, но ведь хотела, чтоб - за мужниной спиной... А он, слепец, и днем и ночью - в роте. Какая тут семья? Ну, прям хоть в голос вой...
- Какого черта!
Кто-то был...

две уточки белые
мирно покачиваются
на темной ряби канала


***
слепят солнечные блики
танцующей весны
теплая сонливость в голове


***
вспенил бурунами
воду за кормой
катер прогулочный


***
теплые ласковые ветерочки
обвевают нежным дыханием
словно женщина весенняя


***
прохожу мимо мерса
изгибаются отражения
в черных стеклах


***
под солнцем на скамейке
задумчивая с книгой дама
а в ногах песик свернулся
уютно


***
парусник у набережной
мачтами в неба...

Я жив, пока верю в чувствительность собственных рук,
Был счастлив, идя за тобой сквозь мираж на испуг,
Где солнце садилось в саднящее марево прожитых дней,
И птицы летали свободно.
Сейчас наша ночь на исходе,
Наскучило ей век скитаться за всех, одиноко и робко,
За ней нас зовёт шёпот листьев подножных,
В плен старых, укрытых туманом теней,
Где запах знакомый костра и сандала,
Вина и бесчисленных братьев забавы,
Послушать — и смело забыть ясным утром Распада,
Простые истории фей.

Смотри! Ты не увидишь в небе боли,
А падающих звёзд тебе не жаль.
Мы небо острой бритвой распороли,
И где-то за порогом нашей воли
Тоскою разрывается рояль.

На клавишах, повязанных в миноре,
Израненные пальцы строят мир,
В котором блеском слёз маячит горе,
И в тёмном одиноком коридоре
Мы выиграли трусости турнир.

Смотри! Ты не увидишь тень сомнений
В строке, что окровавлена пером,
Затасканном в полёте исправлений.
И примешь нищету моих творений,
Но небо никогда мы не зашьём...

Волны Дуная ласкают,
Берег с моей стороны,
Только сейчас понимаю,
Как мы с тобою близки.

Нас не страшат Расстоянья,
Не успокоит волна,
Если любовь, что меж нами,
Также как прежде сильна.

Волны Ингула с Дунаем,
Внешне они далеки,
Но если глянуть поглубже,
В море одно им текти.

Пусть не пугают разлуки,
В сущности, всё это тлен,
В жизни нас ранят измены,
Самых нам близких людей.


Любимой прежде, я дарю

Снова как прежде ласкают,
Волны Дуная песок,
Только теперь мы не...

Я люблю -мой пароль , дверь открыта и стража молчит.
По дорогам- лучам я шагаю под утренним солнцем.
Атом меченый мягким пожаром оплавил гранит,
боль увядших растений осталась в горшечном колодце.
Золотая ладья, ты послушна ветрам озорным,
машет белым платочком береза в весенних шелках.
Волшебство геометрии - двух треугольников нимб
воскрешает оранжево-розовый пламень в словах.
Убегай, пустота, пенный след черно-серой волны,
сердце справится с ритмами вальсов и мерностью полек.
Вечный...

слепой придворный музыкант
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная

в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями...