Обветренные лица

свирепствует кали-юга
зверская эра презренья
в голове господа – ад
сотканный из колючей проволоки
воспаленных нервов
мир ужаса
взрывающихся шоковых ассоциаций
вызывающих дрожь от прикосновений
костяных пальцев невидимок
вдруг быстро отдернутых обратно
в угрожающую темноту перво-хаоса
леденеет от страха психея
и молится молится молится
распластавшись на коленях
на дне черного одиночества


в скрипучие двери разорения
въезжает осень на ржавом кадиллаке
не отражаясь в смятых...

Дорога длиною в Жизнь.
Оглядываюсь на прошлое:
Вот детство мое: нескошенные
маки и васильки…
И юности радость безмерная,
Чистая, не химерная
И жажда больших свершений
Во имя , во благо Всего!

Дорога длиною в Жизнь.
И вот уже настоящее,
Кричащее и вопящее!
Кругом идет голова.
Утеряно что-то светлое,
Запрятано безответное…
Усталость, лицо обветренно
И в волосах седина.

Дорога длиною в Жизнь.
Пытаюсь влиять на будущее
И мудрость и зрелость Осени
Вступают в свои права!
Ведь...

Бледно-снежный придорожный блюз в растворе окаменевших обочин.
Небо, вздыхающее сырым агатом ноздрей африканского буйвола.
Плющ проводов, гематомы фар – солянка вечернего почерка
Городского движения. Шум, ручьями обветренных губ,
Шум, проникающий в самое сердце желанья немого пространства.
Пластик оконных зрачков слезоточит одомашненным солнцем.
Пружина людского потока разжата. Голодной пастью
реклама съедает тонкую грань вниманья. Ветер бесхозный
лижет подщечной лица, ждущие теплого...

Ветер, как струны лютни,
перебирает
провода;
на автоответчике – дождь со снегом;
позднее ноябрьское солнце
прорастает
комнатным цветком;
кончики пальцев
ландышами
звенят от холода;
круги, под обветренными глазами,
довольно скверно
претворяются маргаритками;
батист тумана, муслин облаков –
интерпретация бесконечна,
формулировки – бесплодно-призрачны.
«Ты настолько желанна,
что не можешь не быть одинокой…
Заходи на кофе
с коньяком,
мы так редко видимся», –
говорю...

Бери от жизни только то
Что в силах сохранить
Тебе безумно повезло
Дочь лапочку родить.

Ты открестилась от меня
Пришла пора забыть
Самостоятельно, легко
Мечту похоронить.

Все умиляться простоте
С которой ты хранишь
Комочек счастья, дочь любя
Себя ей посвятишь.

Она, зачатая в любви
Твоих объятий ждёт
И совершенствуя миры
Счастливою взрастёт.

Виновник этой маеты
Быть может, даст ей знать
О том, как в лучшие из дней
Сумел жизнь даровать.

А я как проходящий гость...

Вновь ветер прикрепился к рею,
Эфир тягучее елея.
Заколосились мысли, зреют,
Идею новую лелея.

Фантомом берег незнакомый
Залёг почти на горизонте.
Бинокль поймал проём оконный,
Дом в грозовом мощнейшем фронте.

Метнулось девичье лицо
Средь прыгающих занавесок.
Закрылось нелегко окно,
Пытаясь соскользнуть с навесов.

И взгляд искал через стекло
Хоть тень прекрасной незнакомки.
Долой идей всех волокно,
Век человеческий короткий.

Через бинокль влилась любовь
В мою обветренную...

Беседовать с листвою над листвой,
Качнуть их голову последним листопадом.
Обветренный распад принять собой,
И сыпаться, как сотни лет назад.
Невенчан блеск.
Тянутся к краю, как к себе,
Как к утоленью неизбежности молчанья!
Служить, пока не отслужили тайну,
Пока её не отслужили по тебе.
Что мне молчание твоё?!
Я знал его до слов!
Знал, что цветы цветут из крайнего предела,
И что меня однажды вздёрнет время
На виселице самых нежных слов.
Здесь некому прощать,
Здесь каждый на камнях...

Медлительна раскрывшаяся роза,
Что выносила на устах любовь,
На паперти обветренного спроса
Закатов и рассветов грея кровь.
В шипы вдохнув все метки опозданий,
В себя вобрав метафору вина,
Жена несвоевременных прощаний,
Вдова неузнанного ей в толпе лица.
В том право красоты - вершить и длить
К ней длани тянущихся откровений.
В том поступь жизни - рвать или хранить
Отмеренную остроту сомнений.
Сойди на нет или цвети как кровь,
В гербарий осени входя потусторонним,
В немыслимости...

Забыть на миг про все на свете

мне захотелось вдруг, сейчас.

Упасть росой на эти плечи,

зажечься светом нежных глаз.

Горячим ветром прикоснуться

к твоим обветренным губам

и в море страсти окунуться,

сказав заветное: "Сезам"!

Чтоб засверкали в поднебесье

в любовном яростном дыму,

запели старые созвездья,

сорвав салютом тишину.

И, заглядевшись на мгновенье,

чтоб пожелали, чуть дыша,

познать в порыве наслажденья

святые тайны естества.

Умолкли, утихли нотки негодования,
Песком серебриться течет мое ожидание,
Картинки мелькают в памяти как миражи,
Крутые, каменные, горные виражи.

Оттенка желтого, бледного ее настроение,
В аромате магнолии мое умиротворение,
Закрыта жизни прежней тяжелая дверь,
Не ревет, тихо спит дикий зверь.

Осторожных слов шаги самые первые,
Неисписанных строк листья яркие белые,
Обострение чувства обветренных губ,
Четырех стен сжимающий, душащий куб.

Заключение в рамках самопознания...