Обессиленный

Ночь на город опять спустилась
Заняла вновь свои просторы
Как обычно она явилась
Завела как всегда разговоры.
И забрезжил луч надежды
Появилось желание жить
Я смотрел на нее. Но как прежде,
я гляжу от желания выть.
Обессиленный от усталости
Потеряв вновь и эту надежду
Засыпая уже без жалости
Просыпаясь где все как прежде.
Где живет любовь непонятная,
Где живут эти чувства странные
Говорят словами невнятными
Словно гости они иностранные.
Все вокруг будто бы перепутано
Все неясно...

О, свет далёких звёзд!
Холодное мерцание,
Источник наших грёз
И вечного желания
Умчать куда-то ввысь,
В далёкое манящее,
Забыв, что рядом жизнь
Реальная, бурлящая.

Чужие берега
Извечно предпочтительны,
Но к ним ведёт река
Обманчива и мстительна.
Кто реку покорил
И звёзд достиг сияния,
Тот истину открыл:
Наш злейший враг – желания.

Стремясь загнать коней
За призрачным, неведомым,
Сквозь суматоху дней
Проносимся бесследно мы.
И на какой тропе...

Ветер. Снег глубокий. Степь укрыта мглой.
Путник одинокий средь стихии злой.
Ходит он по кругу. Сердце сжала боль.
Разыгралась вьюга - видимости - ноль.

Словно подкосило. Он не чует ног.
Вьюгой обессилен, до костей продрог.
Нет пути до дому. Замерзает он.
Холод, боль, истома, призывают сон.

Грезится, как в детстве санками возил
Хворост из лесочка по речному льду.
И, как по колено утопая в ил,
Карасей ловил он за селом в пруду.

Весело купалось с хлопцами в реке...

И когда уже просто лежали,
Ненавидя, съедая себя -
Я причину искал для побега,
В неподвластном мгновеньи стыда

За безволие странное наше,
За безмерного чуство предательства -
Постаревшей мгновенно души,
В неразрывных тисках помешательства.

Этой тайны не будет отныне,
Тебе нечего больше скрывать.
Ненавистной горячею плахой -
Равнодушная стала кровать

Где бессвязное в ухо шептала,
Раздевалась нарочито медленно -
В колдовстве обессиленных рук,
В нарастающей томности трепетной...

Но едва Судья сняла
Мантию по смерти
И спокойно умерла -
Расшалились дети.

Стали в мерзкое играть
Вновь Израильтяне
И такое вытворять –
Лет на семь потянет.

Осерчал тогда Старик
На сынов в законе
И вкатил им семерик
Строгача на зоне.

Самым главным стал пахан
Из Мадианитов.
Предал Бог еврейский клан
В руки тех бандитов.

(По закону, господа,
Если не живётся,
По понятиям тогда
Париться придётся.)

Тяжела рука была
Новых оккупантов.
Вмиг исчезли со стола
Куры и купаты...

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

Ich denk, ich schreib euch besser schon beizeiten
Und sag euch heute schon endgueltig ab.
Ihr braucht nicht lange Listen auszubreiten,
Um zu sehen, dass ich auch zwei Soehne hab.
Ich lieb die beiden, das will ich euch sagen,
Mehr als mein Leben, als mein Augenlicht,
Und die, die werden keine Waffen tragen,
Nein, meine Soehne geb ich nicht!

Ich habe sie die Achtung vor dem Leben,
Vor jeder Kreatur als hoechsten Wert,
Ich habe sie Erbarmen und Vergeben
Und wo immer es ging, lieben...

Я сильная. Я неимоверно сильная.
Не реагирую. Не верю. Не боюсь.
По правилам своим сегодня следуя
Особняком отчаянно держусь.

Бессилием,твоим немым бессилием,
загадочным морфеем притворюсь.
Я сильная. Я неимоверно сильная.
Я потерять тебя сегодня не страшусь.

Ступай за мной. Вернись. Будь обессиленным.
Красноречиво-молчаливым - пусть.
Сегодня я как витамина - сил тебе
придам, а после растворюсь.

Облетевшие листья молчат
Меж собою о чём-то сакральном.
Под шагами моими шуршат
Ностальгической нотой прощальной.

Скоро, скоро осенняя грусть
В жизнь мою постучится хозяйкой.
Льдинок первых, изломанных, хруст
Залетит в сердце острою стайкой.

И капелью растаявших грёз
Источится алеющим звоном.
На судьбе нарисует вопрос
И завянет печальным бутоном.

Лист упал ярко – жёлтым пятном
На мерцающий иней судьбы.
По алее осенней идём,
Обессиленные от борьбы.

Верить хочется нам всегда,
Верить можно. И даже нужно.
Где друг с другом сойдемся дружно.
Не на день-на два, на года.

Станет личной чужая боль,
И прохожий протянет руку,
Чтоб облегчить чужую муку,
Чтобы друга исполнить роль.

И не выбросят из квартир
Обессиленных и безвольных.
Люди властью будут довольны…
Меж соседями вечный мир.

Можно верить! И можно ждать.
Хоть решать должен каждый это
А пришельцы с другой планеты
Не помогут счастливым стать…

27.07.11 г.