Ночной этюд

Страна ночной, страна волшебной тишины!
Прошу: раскрой передо мной свои границы.
Позволь хоть миг полюбоваться мне на сны,
что в небесах твоих кружатся, словно птицы.

Меня ты воздухом целебным напоишь,
дождем живительным всего меня омоешь,
дверь дня грядущего неслышно отворишь,
дверь дня вчерашнего тихонечко закроешь.

Пустые улицы ночных городов,
Старинных кладов здесь запрятан секрет,
Который держит очень прочный засов,
Здесь ищут все, но не находят ответ.

Здесь много тайн хранится тенью годов,
Мелькнет звездой далекий вычурный свет,
И в подворотнях тень кошачьих хвостов,
Навеет память тех таинственных лет.

Ведь эти тайны не для всех на показ,
Они сокрыты от беды и войны,
Они послушно ожидают указ,
Они для доброй и счастливой страны.

Секретной миссии старинный наказ,
Для дней грядущих...

Откинь печаль ночную,
Забудь труднейший путь.
И не гляди с тоскою
В заоблачную муть.

В том мире многогранном
Нет для тебя угла.
Тебе дана - не даром
Красивая земля.

На ней в дороге вечной
Ты должен все пройти.
Дабы сказать прощаясь:
Живи, земля живи.

Тебе я благодарен
За жизнь мою, борьбу.
Уют твой покидая,
Я верю: вновь приду.

Но коль старуха древняя
Пока не догнала,
Далекая вселенная
Не жди, не жди меня.

Я знаю, ночь уходит
Под звездный хоровод.
Планете...

Грустит ночная тишина роняя с неба звёзды
и вместе с небом в тишине и ты роняла слёзы
хрусталики с бездонных глаз прозрачных чистых честных
и череда красивых фраз лилась по ветру безмятежно
качал июль шумя листвой макушки на деревьях
и вместе с ними лето нам насвистывало трелью
оно нам пело о любви потеряной забытой
которой больше не вернуть дождями давно смытой
я ждал тебя хотя и знал что больше не увижу
как получилось это так не вижу и не слышу
ответа нет лишь пустота и эхо...

По улице порой ночной
Неровной скорбною толпой
Шли тени,смерть они несли
И в свете траурном луны
Глаза покойницы блестели…
Шли тихо,словно не хотели
Нарушить мертвеца покой
Лишь ветер плакал за рекой
Склонивши голову на плечи
А в небе загорелись свечи
Скорбя о смерти всей душой
…одни лишь люди ликовали
И вслед покойнице смеялись
Жестоко радуясь печали
Всегда ведомые мечтой
О вечной жизни…

В полете ночных бабочек в безумстве их страстей
Ты обретаешь ясность у пламени свечей
Когда из страха выбыть остаться в темноте
Ты выбираешь выжить и вмиг летишь на свет
Но понимать здесь надо в сущности одно
Что обгореть над пламенем, тебе сейчас дано
Отсюда, как ни странно выходи только то,
Что для кого-то жизнь, когда вокруг темно…

В ночном небе...
Звёзды мерцают.
МанЯт меня...
Прекрасным светом...
И мигают.
Недостижимые тайны...
Загадки миров.
Недостижимые тайны...
Неосознанных снов.
Что-же там есть?
Никто...не знает.
Только тянет...
Меня туда.
Тянет меня...
В эти тайны...
Светом ...ярким,
Прекрасным... маня.
Может звёзды...
Собирают...
Наши мысли.
Что-бы нам...
Суметь помочь.
Ну а может...
Наши мысли...
Эти звёзды, зажигают.
Что – бы ярче,
И прекрасней...
Была ночь.
Звёзды...шлют...
Привет...

«Довели Вениамина до сумы -
Говорили люди про бандитов -
Жён еврейских умертвили мы.
Пусть идут теперь в антисемиты.

Дочерей мы наших даже на развод
Им не отдадим и поклянёмся:
Пусть последний среди нас умрёт,
Мы от данных слов не отречёмся!

Изречённое шустрее воробья,
Слово наше стоит дорогого.
Говорить нам не о чём, друзья,
Клятву дали мы пред Иеговой.

Род Вениамина свой нашёл тупик
И к евреям больше не вернётся.
По жене имеет вес мужик,
Где родство по матери ведётся...

Остыли угли ночного костра.
По пеплу стучит редкий дождь.
И ветреной белой полоской утра
втыкается в поле нож.

Он режет овражек и косогор
краюхой напополам,
и сумрак уходит, словно вор,
с мешком полуночных драм.

И снова чинит судьба забор,
гнилой, наперекосяк,
и снова бегу я во весь опор,
весёлых ветров босяк.

Врывайся в мир, улыбайся, пой.
Пусть счастия – ни на грош.
Пока ты поёшь – ты ещё живой,
в зелёные поля идёшь.

Зелёные поля распахнулись вмиг,
с зелёных листов...

Равнина спит.
Шуршит трава,
Во сне ласкаемая ветром.
Мелькнула волчья голова,
как будто тронутая пеплом.
Кровавый след.
Хромая стать.
Дыханье с хрипом вперемежку.
Вот оглянулся,
будто рать, за ним.
Присел.
Конец пробежке.
Он выл на полную луну,
печально, жутко, одиноко.
Сидел, прижавшись к валуну,
костлявым грязно-серым боком.
Он стар и слаб,
и молодой
его преследовал жестоко.
Изгнал из стаи.
В час ночной выл волк.
Да что в том было проку.