Ничтожность

Одни желания и тоска, так много слов в душе раба.

Ему не свойственно любить,

поведать чувства и скорбить:

О той одной, любимой деве

которой даже он, в любви признаться ей не может.



Она ему не ровня, дочь хозяев

её он любит – больше слов;

Но этих слов сказать не может,

ведь рядом с ней, он как немой!

«Я вас люблю, моя принцесса!

Для вас я буду, век рабом;

Лишь только б вы, ответили взаимностью

на чувства, нежность, и любовь.»



Когда ты раб, то жизнь...

В детстве раннем верил, слову что услышу,
Но с годами понял — могут им соврать.
В детстве был наивней, но душою чище,
И таким уже мне, никогда не стать.

Жизнь меня учила, болью испытаний,
А судьба хлестала, случаем-кнутом.
Глупости бывало, в плен попав желаний,
Не подумав делал и жалел потом.

В чистом виде редко, ложь и правду встретишь,
В жизни они часто, в целое сплелись.
Тень всегда бывает, там где солнце светит,
Корни в земле прячутся, там где крона ввысь.

В мире всё...

Душе достанет знанья одного,
Чтоб не грешить ни зрением, ни слухом:
Страданья происходят оттого,
Что наша плоть господствует над духом.

Мы все желаем Элитных утех,
Что око нам лакейски приближает,
И вожделен для нас чужой успех,
Чьё торжество наш чуткий слух терзает.

Ничтожный, умомудрие изгладь,
И мысль из простецов да не восстанет.
Какая несуразица желать
Того, что никогда твоим не станет?

Но знаю точно: эти гордецы,
Что ныне нарекаются элитой, –
Вчерашние воры и подлецы...

Грех или смерть? Дилемма тяжела,
Поскольку плоть господствует над духом.
И нам, ничтожным, плотоядным слухом
Во весь наш век неслышима она.

Но во ином миру следят за нами
Всеежечасно Божии полки,
От вожделений плоти далеки,
В Господнее облекшиеся пламя

Святой всепоглощающей Любви,
Не ведущей и образа средь грешных.
Исток ея в смиреньи волн мятежных
И в Божьей искупительной Крови.

Никто не смеет сим пренебрегать,
Господь не зря на землю к нам спустился,
И от Марии в мире...

Никто не вечен на земле. Никто не вечен.
И весь наш путь – в могилу и во прах.
И гонор наш ущербен и увечен,
И годен лишь скрывать пред смертью страх.

Богатство, власть и слава – преходящи,
Даются смертным лишь на краткий срок.
Назавтра стать покойником смердящим –
Вот наш удел и жизненный итог.

Белугой вой, рыдай, ломая руки,
Ничтожный червь, назначенный в навоз!
Никак не избежишь ты смертной муки
И холмика с веночками из роз.

Кто жизнью злой нещадно искалечен,
Тот примет...

Это мир Фантасмагории,
Мир фантазии Творца.
Его воля — ход истории,
Вечный круг — в нём нет конца.

И пусть малая, ничтожная,
Но я Вечности часть, сей.
Для чего-то мною должен я,
Проявится как-то в ней.

А коль так, то Проявление,
Меня, нужно Небесам.
В нём моё Предназначение,
Его выбрал я не сам.

Решено всё Творца замыслом,
Часть Его фантазий я.
Не понять их нашим разумом,
В них разгадка бытия.

Этот мир Фантасмагории,
Мы Реальностью зовём.
Творца мысли тень — не более...

Гранатовым вином наполнены бокалы.
Витает над столом парижский аромат.
На матовом стекле зигзаг помады алой.
Застывшее прости - никто не виноват.

На красочном холсте след тонкий кракелюра,
И патина легла на медных волосах.
Весь мир сейчас для них под рампой абажура,
И в слышных им двои негромких голосах.

Застывшее прости под бархатом ресничным.
Застывшее прости запуталось в усах…
Любовь для них ина, не гланцевостранична:
Скреплен двоих союз в высоких небесах.

Но флирт судьбы...

Большое в малом, малое в огромном,
О нас бесследно канет память в Лету.
Жизнь пролетелеа — и не жил я словно,
Путь пробежав, Земной по белу свету.

Я, малый телом, мир огромный, мыслью,
В нём потеряв себя, создать сумел.
Во внешнем мире, время множит числа,
В нём ещё много, сделать должен дел.

Он, этот мир, Земли — родной планеты,
В огромном Космосе, ничтожно мал.
Как мы, кто в нём, бесследно канет в Лету,
Он — мир, что жизни место людям дал.

На нём я путь Земной душою в теле...

Скинемся, братцы, на яркое солнце!
Вместе мы купим его у Вселенной.
Каждый внесет посильную порцию
В общую гору собранных денег.

Будет у нас нечто большое,
Чудо огромное, полное света!
Жить для него захотим мы с тобою,
Вспышкой кипящей любви обогреты.

Светило нас вытащит из жалких норок,
К пиршеству славных деньков, в единеньи.
Ничтожным ты был, друзьям стал ты дорог;
И ширится круг, конец разобщенью!

Радость раздарит — всем людям благое,
Хмарь разогнав на мутных болотцах...

Магнолиям и лотосам не снилось
Цветение подсолнечных полей.
Здесь Афродита солнышку молилась
На зорьке ранней о красе своей.

И вот теперь как мне смотреть на это
Богатство и безумство красоты:
На это поле солнечного цвета
И на его огромные цветы?!

Они глядят бесхитростно. Возможно ль
Не понимать взглянув на них едва,
Что слово "ослепительны" ничтожно,
Чтоб выразить мне суть их естества?

Они как буря заметают светом.
Прекрасная, тишайшая из бурь.
Но блекнут перед...