Ничем

Миг подведения итогов,
Себя и жизни осмысления.
В ней мир, обидой ум потрогав,
В нём зародил в себе сомнение.

И об событие споткнувшись,
Создав его, себе пред тем.
В себя утратив веры чувство,
Себя я, ощутил ничем.

Я не любитель самоедства,
Не трус, хотя и не герой.
И в себя верил с малолетства,
Но нынче — в ссоре сам с собой.

На неприглядные, на части,
Меня, ум словом разобрал.
УмнО, холодно, без пристрастий,
Мою никчёмность доказал.

Меня ничтожностью признанием,
Стал...

Рвут на части душу чувства,
Но без них тепла в ней нет.
Но без них в ней станет пусто,
И погаснет жизни свет.

В сердце лёд замедлит ритмы,
И не станет песни в нём.
Перестанем в мире жить мы,
В ритме с радостью, в одном.

Безразличен уму станет,
Знаний новых яркий свет.
И искать он перестанет,
На вопросы все ответ.

И живые плоти телом,
Мы пустой душой умрём.
И забыв всей жизни дело,
Будем в ней, одним жить днём.

И жизнь сложная дилемма:
В чувствах боль, но в нас без них...

У Питера заснеженного тёплая душа,
И в этом сможет каждый убедиться,
По улицам весенним прогуляться не спеша,
Повсюду видеть радостные лица.

Морозный март не повод засидеться по домам,
Погода шепчет - выходи смелее.
Согласно календарным дням закончилась зима,
И дух весны витает по аллеям.

Нал Питером запели птицы песни о любви,
От солнечных лучей уже не скрыться.
И первый загорающий ничем не удивит,
Ведёт себя, как будто за границей.

Снег тает на глазах, наступит скоро время...

Смят, раздавлен я и сломан.
Пуст внутри как барабан.
И ушёл бы, но прикован,
Был к пути, что мне был дан.

В неизбежном безысходность,
Равнодушия покой.
Безразличия покорность,
Перед миром и судьбой.

Мир ничем не переделать,
В нём нажива правит бал.
И пороком сделал бедность,
В нём, забрав власть капитал.

И попав меж жерновами,
Был раздавлен ими я.
И событий злых ветрами,
Жизнь развеяна моя.

Смят, раздавлен я и сломан,
Пуст внутри как барабан.
Мят, бит, клят и болью...

Шторм не примет извинений,
Бьёт, кувалдой звука гром.
В блеске молний пляшут тени,
Туча в небе тьмы пятном.

Так бывает, что всё разом,
Дождь и ветер, грязь и боль.
И измазан, и повязан,
Каждый, волей своих доль.

Будет утро, будет вечер,
Между них — иль день, иль ночь.
Будет ветер гасить свечи,
И ничем им, не помочь.

И к деньгам лишь, идти деньги,
Будут, а беда — к беде.
Будет жить богатый в неге,
А бедняк, за хлеб, в труде.

Ждёт за бурей день погожий,
А за ним — опять...

День придёт наш и мы все узнаем,
Есть ли что-то, в самом деле там.
За последним, самым крайним краем,
Или всё же, врали в церкви нам.

С Древа Жизни облетают листья,
В конце дней, финал один всем — смерть.
А как все, здесь перестану быть я,
Перестану жить, дышать и петь.

Страха нет, во мне лишь любопытство:
Что же там — за крайнею чертой?
Я прервусь? Иль всё-таки продлится,
Смогу там, нетленною душой?

Знать ещё бы — для чего на свете,
Я живу, нет вечности в огне.
И свет жизни...

Если во мне, стиха голос замолкнет,
Значит я душу, в пути потерял.
Значит не стал я никем и без толку,
На пустяки, жизнь мою разменял.

И мне никто и ничто не поможет,
Если себя, не смогу сам собрать.
И коль нужны, они помыслам Божьим,
То явью смогут, мечты мои стать.

И хоть какою погодой мир глянет,
Пасмурной мутью иль солнцем вослед.
Будет стихом, всё-равно сердца память,
Петь и согреет, мне жизнь его свет.

И мне никак, ну никак нельзя сдаться,
Трудностям жизни, шагнув в топь...

Девятое мая – вторая Пасха,
Где смерть неизменно побеждена;
Вот дед мой из праха живым поднялся
И видит опять, что пришла весна.

Сирень по Москве, словно море, ходит,
Радостный смех, болтовня, толчея;
А поезд с Берлина - уже на подходе,
И бой был последний позавчера.

И снова дед видит с собою рядом
Всех однополчан, убитых в бою:
Одних получивших свои награды,
Других, чуть успевших побыть в строю,

И дед удивлён и слегка встревожен,
Хотя его не удивить ничем:
Он молод, здоров...

Про неё небылицы развязные
Я ни разу не слышал на улице.
И ничем другим не был обязан ей,
Как увидеть и тут же зажмуриться.
Потому что краснел от смущения,
От желания чувственной близости.
Я учился азам обольщения
Путь до сердца подарками вымостив.

Принимала она их как должное,
Отвечая в ответ поцелуями.
В первый раз с нею был осторожен я,
Зная, время любви неминуемо.
И оно наступило, не слушая
Отговорки о девичьей скромности.
Был приятно и нежно задушен я
Полнокровным наплывом...

А у нас по жизни, как у вас!
В этой жизни, только сказ…
Сто лет надо потерпеть,
А затем будем, все балдеть.

Всё у каждого в достатке
будет
И Россия Мать не забудет,
Что дети в вечности нужды
не знают
И там каждому, всё хватает.

Все довольны, все равны
И ничем там не больны…
Нет бредовых там идей,
А в аду жарится, прохиндей…