Незванные

Мне тут твердят незваные мессии,
Что унываю в виршах я зазря,
Что весело живётся во России
Буквально всем – от смерда до царя.

Но те, кто весел, – В СМЕРДАХ НЕ БЫВАЛИ,
Надежд не распинали на кресте,
Работой век горба не надрывали
И не страдали в гладе и нужде.

Мне тщатся и церковным приговором
Меня унять – унынье, дескать, грех.
ВольнО же лихоимцем быть и вором
И нищих укорять промеж утех!

Скажу одно. Христос Отца боялся,
И чтил, и принял смерть как рек Отец.
И НА ЗЕМЛЕ НИ...

жаль,что редкий
пусть даже и незванный
заходи еще

На дне моря-окияна,
В вечной тьме глубинных вод,
Средь существ для глаза странных,
Осьминог в воде живёт.

Там его мир — ему счастье,
Жить во тьме, на дне морском.
Солнца свет не видя ясный,
Не скучает он о нём.

В себе прячут воды тайны,
Много их во тьме глубин.
Человек там гость незванный,
Гость лишь — а не господин.

Мир красивый и опасный,
Хрупкий мир могучих сил.
Мир кораллов, ярких красок,
Жизнь Земле он подарил.

На дне моря-окияна,
Живёт белый осьминог.
Он для нас...

К трем яйцам трясогузки –
четвертое в нагрузку.
С минуты на минуту
появится птенец –
незваный гость-жилец.

Его беспутной маме,
кукующей часами
в березняке у речки,
нет дела до сынка,
любимого слегка.

Гадала потаскушка –
веселая кукушка:
что делать ей с потомством?..
И вот, в конце концов,
подбросила яйцо.

Пусть трясогузка рыщет
по всей округе. Пищу
по крохам добывает.
И все, что принесет,
сует в огромный рот.

Подкидыш будет крепок,
силен, до жизни цепок,
откормится...

Я не знаю что получится,
И получится ли что.
Грусть, незванная попутчица,
Скрыла болью, кто есть кто.

Я не знаю, но пытаться,
Должен, чтобы не гадать,
Что могло же в том скрываться,
Что не стал я совершать.

По мне лучше смерть в движении,
Чем инертным став, застыть.
И размытостью в суждении,
Жизнь в туманность превратить.

Сам, размытым силуэтом,
Став, без мыслей и идей.
Жить не тьмою и не светом,
На Земле среди людей.

Я не знаю что получится,
И получится ль что, но...

По городам, по вокзалам, разъездам и станциям,
По колее незнакомой и всеми заброшенной,
Снова бегу в никуда от ненужного прошлого,
Снова, зачем-то вперед по житейским инстанциям.

В новый приют постучусь в роли путника странного,
Только ж не впустят опять, сделав вид, что не слышали.
И под своими надежными, прочными крышами
Тихо дождутся ухода их гостя незваного.

Да и какое им дело до грёз ненормального,
Что он пытался сказать и на что он надеялся?
Только коварный туман, наконец-то...

Не люблю, советов я непрошенных,
Не приемлю их и не приму.
Ни к чему, учить меня хорошему,
Сам пойму — что, где и почему.

Ошибусь коль — сам за ту ошибку,
Дам ответ, пред Богом и людьми.
Всё приму: душе Там — ада пытку,
Телу здесь — без воли жизнь тюрьмы.

Сам решив, быть может в том раскаюсь,
Но зато — себя лишь обвиню.
И с собой — самим лишь разругаюсь,
Не чужих не прОкляв, не родню.

Не люблю незванных я помощников,
Что суют нос не в свои дела.
Пить привык я из своих...

Россия, жертва за Европу.
Наполеон и Гитлер. Кто
Ещё рискнёт подставить ж…
Под наш губительный простор?

Быть может, ты, ковбой киношный
И бутафористый колосс?
«Герой» ну просто невозможный,
Дитятя и молокосос?

Ну, сунься. Ждём. Не тех видали.
И все подохли, как бомжи.
Страны заснеженные дали
Уж не одну отняли жизнь

У посетителей незваных,
Делить пришедших нашу Русь.
Ты круче всех? Ты царь поганых
Жидов и нигеров? Боюсь

Тебя до первого рассвета
Окопа первого войны.
И...

(Не постиг постриг, расслабился, весь напрягся,
разухабился, разохотился и собрался, миром
вещью, упивался, разуверился, и поверил,
видно был и не стал, как берег, оттолкнулся
и исчез в дали, и попал сам к себе в долю,
частность и собрал, всю свою алчность, добро-
ту, пустословие, и молчание и «тризвоние»
и мычание)
(его серости, черноте и свету одновременно)
(или колоколу куполу и его изнанке, правди-
вой и шальной обманке, сознанию его потока,
пунктиру, и точке и листу, он чист и...

Лепят дожди дороги из глины
Серым стал прохладный день
За родным окном угадываю тень
И представляю образ милый.

Нескромный свет случайного луча
Выхватывает мой предмет желанный
И вновь окутает туман незваный
Бутылку водки ждущую меня.