Нежные строки

Мой свет, мой бог, мой самый нежный яд...
Целуя в губы, забывай, что ты всесильна,
Что ты - риторика строки, где небом длинным
И день, и ночь дарует нас теням.

Что ты - мой сон, мой самый дерзкий звук.
Что ты - луна и жрица полнолунья,
Что коронованное алое безумье -
Прикосновение в предвосхищении утрат.

Мы обнаженные в божественной вражде...
Любовь - побег к познанью временных разрывов,
На спазм глотка упавших строк мотивы
Двух обнажений, что так жарко говорят;

Путь лепестка...

/Звезда золотая, спящая в ней/

Кто перечтёт тебя теплыми губами,
Распадется на буквы, заполнившее уста?
Как черная нить бесконечна,
Как белая ткань чиста.
Нас Слышат, окажется тесным
По тонкому воздуху след...
Где белая нить, как невеста,
Расшившая черный конверт.
Терниями слитый с тленьем,
С сердцем, смещенным влево,
С тем недостижимым обладаньем
Зноя золотого наготы.
На закате боги смотрят в лица,
В лица смертных и в свои же лица,
Губы их касаются гобоя,
Полою тоской любовь...

Смотри, мы больше, чем слова.
Горячий след произнесенного губами,
Смертельно-сладкий яд
Шиповника с раскрытыми цветами...
Где место всем оттенкам и словам.

Дуги безумных лепестков,
Вибрирующая текстура с апокрифом «знать»...
Яркий шепот беззвучных касаний речи...
Изысканный состав,
Разлитый в белизне чистовика.
Не остывает пульс чернил,
Не забывает шепот трепещущей дрожи.
Никто здесь не помнит латыни,
Ее нежных и трепетных складок.
Это ты или я, это я или ты?
И капли падают на...

О, правящая ночь,
Звук выбился из сил,
Оплаканы цветы
Всей ласкою порезов.
Я пью твой тёмный взгляд,
Твоё скольженье жеста,
Нежнейший звук шипов
На спинах белых роз.
Сплетенных стеблей свет,
В нас плавится строка,
Перебирая вкус
Ладонями сближенья.
В раскрытой книге губ
Строфа сердцебиенья,
Ночь в тесноте огня
Задела камертон.
Мой кесарь вольных строк,
Мой мотылек касаний,
Нашедшие себя -
Наш воздух ало пьян.
Я пью тебя, мой сон,
Прелюдия познанья,
Твой женственный изгиб...

Возвращение в страну жарких глаз...
В открытом блокноте пока ничего,
Кроме предчувствий, подступающих к горлу...
И входит нежность в откровенном декольте,
Касается запретного плода танцовщИца...
Нежных ступней движения легче, чем воздух...
Слетаются бабочки букв.
Святое распитие строки...
Поцелуй в руку Господина.
Сон под моими ладонями.
Я целую каждый день в губы поэзию и её,
Обжигая пальцы о их нежнописание,
В той безупречности обоих,
Направляясь в огонь торжества вторжения...

Зороастрийская жрица,
Ждущая прикосновения к раскаленной гортани,
Нежной яремной выемке реки твоей...
Ладонью обнимаю твои скулы,
Поцелуй как раскрытая роза.
Темное в светлое, светлое в темное - пишется слитно.
Расстегивая рубашку, растягивая вино,
Вживаться в лепестки песни Соломона…
Сад еще не стертый со свитков - твоё тело.
Глажу клыки ветра и падаю в подлинник сердца.
Нас сегодня осенят осенью...
Прицельно…
Обнаженное пальцев дыхание согревает в ветвях птицу.
Талые руки...

В днях-строках почерка небрежность,
Судьбы писавшей мою роль.
Но мне любимой взгляда нежность,
Дарила силы гнать их боль.

А мир позвав за долей лучшей,
Скрыл за красою грёз обман.
И в спину бьёт коварный случай,
Кидая в горя океан.

Но океаны небезбрежны,
И их, возможно переплыть.
И вновь, и вновь мне взгляд твой нежный,
Согрев, поможет дальше жить.

И ты не верь ничьим прогнозам,
Пока есть ты, я буду жить.
И самым-самым злым морозам,
Во мне любви не застудить.

Под ноги...

И когда ты воцаришься меж моих строк,
Белый кипарис уронит на землю цветы,
И чернильное небо прочтет псалом
В дрожь воды.
Положив акафист на черный тон,
Не сдержав бутона,
Раскроется Тишина.
Видишь, как цветет строка на ветру,
Видишь, как дрожит на весу листва.
Ты ещё не знаешь, как сладко смотреть в твой огонь.
Ты еще не знаешь, судьба моя,
Как, касаясь алых полутонов,
Я писал тебе письма в тетрадях сна...
Этим жалом грифельным бередя
Нежный взлёт на стебле чёрном...

Тихо ступает ангел мой белый...
Золото листьев стало певучим.
Ночь именная рассмотрит нас лучше,
Если с тобой мы просители веры.
Тает строка, а за нею вторая
Умерли скрипки, играют литавры
Видишь на землю ступает стозвучный
Холод декабрьский пасынок драмы.
Нежное форте
На темных качелях
Так открываются строки дыханью...
Все уже сказано кем-то и где-то?
Все уже сказано, разность в молчаньи.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118121309983

Ночь -
Кобальтово-древняя строфа,
Нагие символы,
Цвет превращается в вино,
Где мы, лакающие жажду,
О нежность близости вновь рассекли ладонь
И белый мёд так откровенно капал
На (т)алость сот.

В чём верность розы?
Вечность её дней?
В шипах и лепестках,
И в горловом каприччо аромата,
В той жизни, замирающей гореть
В дыхании благословлённого экстаза.

Сквозь вены фиолетовых стихов,
Иерархий звуков, теснотой заговоренных,
В владениях тем странным языком
Всех откровений...