Неживой

Улетающие в Небо птицы,
Рассекающие бескрайнее Небо,
Неживые немертвые,
Куда они улетают?

Так исчезаем во времени и мы,
Тени-люди,
Мерцающие как одинокие звезды
В ночи,
Таящие в сумерках,
Безвестные, безымянные лица,
Окаменелые фигуры Настоящего,
Куда они уходят?

I

Не изжити, Господь, агнцам страхи Суда,
Поржавели в сребре херувимские трубы,
Ангелки умерли, так созвали сюда
Неживых царичей чернецы-страстолюбы.

Смерти ждали, равно ж неурочно пришла,
В очесах агнецов и Звезду угасила,
С елок сняли шары – кутией зазвала,
Пировать нам теперь, аще Божия сила.

Вижди, нет у жалких и цветочных рядниц,
И музыков они удушенных не спрячут,
При Ироде пили, ныне падают ниц,
Над колодами пусть векоприсно и плачут.

Лиры наши тяжки и были на миру...

Изломанные профили Ит,
Веи эльфов о тусклых сувоях,
Где еще и увидеть харит
Фебу пылкому, аще не в хвоях.

Осуди сех, безумец, столы
Присновечно ломятся от ядов,
Круг начиния блещут юлы,
Негой лядвий дразня верхоглядов.

Бросим кости на шелковый мел,
Содрогнутся тогда пировые,
Се, тлееть нощно Ирод не смел,
Пусть отроцы тлеют неживые.


Четыреста восемьдесят шестой опус


.
Ели в розах червонных, златых
Мишурою холодной виются,
Вот и звезды во чашах свитых,
Колокольчики...

Типичное нынче для всех состояние,
Когда мы зависли в сети интернет.
Вы скажете это для нас дарованье?
Ответом мои для Вас будет - Нет.
Мы устремляемся взглядом в картинки,
Ставим всем лайки, репостим мы их,
В глазах неживых, как будто бы льдинки,
Свет мониторов бездушных, пустых.
Я не стремлюсь обвинить здесь кого-то,
Сам ведь когда-то был я из "них".
В словах нет ни мысли, ни нотки упрека,
Просто взгляните на "не таких".
Их души, сердца и взгляды отличны
От тех, что вы видите...

Четыреста девяносто первый опус

Как еще не допили шато ль,
Арманьяк золотой и рейнвейны
Царств Парфянских и Савских - о столь
Бьются звезды, а мы небовейны.

Меловниц всепечальных шелки
Во сундуках тлеют окованных,
Днесь летят и летят ангелки
Не во память ли чад царезванных.

Се, ищите нас, челяди, впредь
С мелом красным в зерцальников течи,
Где тускнеются воски и бредь
Снов беззвездных лиется под свечи.


Четыреста девяносто второй опус

.
Мрамор выбьем...

Средь гущ сгущается сгущёнка
Для малолетнего ребёнка:
Методой тулят ось воронки,
Слоняют жирную заслонку,
С формата гущи от станка
Ползёт слоёная река
Под крышку банки в заливную
Пихонят кашку непростую…

Чрезмерно райская тушёнка
Содержит мыло c поросёнка.
От пальмы дикие масла
Вздымают облик молотка.
Под стук по темечку Бурёнки
Реально клеятся иконки
Благополучий бытия
От неживого молока!

14. 08. 15

Ковыляет земля по орбите
В белых прядях седых облаков,
Одинокая в солнечной свите
Посреди нежилых чужаков.

И несёт осторожно, без жалоб,
На зелёных и синих боках,
Так надёжно, как мать бы держала
На своих материнских руках,

Всё живое и всё неживое,
Всех своих драгоценных детей;
Во вселенной, где всё не такое,
Не найдётся подобная ей.

Не найдётся вторая. А дети
Что-то строят, играют в войну,
Им тоскливо на этой планете,
Им лететь бы на Марс, на Луну.

В телескопы глядят...

Есть – Я и Основные фонды…
Закономерности списания
Меняют неживые морды
На лицах Нью-Формирования…
_______
Вот – в гайку завернули винтик,
На ость стержней одели колесо,
На медный лик влепили шильдик
И всё – готов перфект идти в кино…
Взлетела – ленточка со свистом,
Гребёт кинопроектор как веслом
Великодушное движение артистов,
Не замечая дымку времени, притом
Летят века цивилизации
С истока до канализации
Свой путь прошёл быстрее «Форда»
Струп третьего гнилого сорта…
_______...

Ты знаешь всё обо мне,
Но ты не в силах понять,
О чём кричу я во сне,
И кем желаю я стать.

Мои привычки и вкус,
Тебе известны во всём.
Мой каждый минус и плюс,
В моих повадках знаком.

Ты знаешь что мне претит,
Что мне позор, а что Честь.
На что во мне аппетит,
И что не стану я есть.

Тобой изучен, но всё ж,
Всё это — образ лишь мой.
С ним я лишь внешне похож,
И я в душе не такой.

Ты знаешь всё обо мне,
Но не поймёшь никогда.
Лёд не поймёт суть в огне,
Он — неживая вода...

Когда ещё был молодым,
Здоровым,полным силы,
Глядел в глаза я пожилым,
Стоящим у могилы.

Что в них скрывает тусклый взор,
Что думают о смерти?
Какой для всех немой укор
Скрывают очи эти?

Какие мысли гложат их
У бездны страшной края?
Теперь я знаю никаких,
Лишь горечь неживая...

И вот теперь живу и сам
С сознаньем очень близкой смерти
И, соответствуя годам,
Кружусь в житейской круговерти.

И страха нет перед концом
Как в молодые годы,
Тогда совсем я был юнцом
И баловнем...