Недовольный

Покатилась слеза в мои руки
От несбывшейся нашей любви.
За окном не слышны больше звуки,
А слышны только горечь мольбы.

Мои слезы-мое вдохновенье,
Твой подарок-букет алых роз.
Ты являлся ко мне в сновиденьях,
Даже дрож пробирала от слез.

Беспощадно ты сердце поранил,
Так боюсь я тебя потерять.
И во сне ты явился заранее,
Мне не нужно любви обещать.

Говорят,что в минуты разлуки
Никогда нам сдаваться нельзя.
Мне об этом сказали подруги,
До сих пор им не верила я.

Я сдаюсь...

Две ипостаси у земной
Словами высказанной страсти.
Как на ромашке озорной:
«Не любит-любит» - призрак счастья…
Оторванные лепестки
Так недовольно удалились,
Оставив болью пустоты
Ромашке бедной стебля милость…
Какая глупость у земной,
Словами выпачканной страсти,
Желать, чтоб только, здесь, с тобой…
Соединять колодой масти,
Такие разные порой
Своей особенной игрой...
Простой в колоде - грех несчастья…
Дуальность мир наш, как весы
Качает волнами испуга:
А вдруг ромашки лепестки...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...

Зачем так в жизни заблуждатся,-
Зачем надеятся, терятся?
И почему бывает больно,-
Иль вам того всё недовольно?

Но вот с надеждой я неправ,
Она нужна всегда как сплав.
Как сплав души всегда крестальной,
Печальной, нежной, идеальной.

Котенок, все только начинается,
У нас с тобой еще все впереди,
Бывает мир вокруг ругается,
А мы не можем без любви.

Частенько люди не сживаются
И разбегаются на пол пути.
Котенок, люди быстро изменяются,
И никуда от этого не деться, не уйти.

Они сливают грязь частенько друг на друга,
Ругаются, аж слушать мочи нет.
Я верю искренне, моя подруга,
Что с нами не случится этот бред.

Ну пусть мы можем поругаться,
И недовольными друг другом можем быть,
Но все-таки давай на чувства...

Всё повторяется на уровне ином:
И мы не те, и наше окруженье…
Невыдержанным слабеньким вином
Мы окисляем наши измеренья.

Пугая мир бездействием своим,
Рисуем мысленно альтернативы
И крылья недовольно теребим –
Взлететь бы напоследок, крикнуть: « Живы!»

Гордыня? Нежелание признать
Тщету усилий, справедливость рока?
И снова огорчить природу-мать
Наличием врождённого порока?

Наверно, так… Подставленной щекой
Гордиться неприлично, как распятьем!
Поэт бессмертен золотой строкой...

На тарелке свинья в форме сала лежала,
Колбаса там о чём-то себе возбухала,
Не поняв шутки свежей котлеты с телёнка,
Крайней вышла опять, как всегда, самогонка,
По причине повышенной градусной меры,
Так решили присяжные судьи – консервы –
Пучеглазые кильки в сиропе…

Недовольная местом под солнцем закуска,
Всех бранила ни чистом разматерном русском:
Помидоры горели щеками от срама,
Что не в центре стола их поставила дама;
При поддержке ломтей огуречной нарезки
Перец...

На мечты полустанок, весь поросший травой,
Я сошёл утром рано, весь помятый, чужой,
С многодневной щетиной, пожелтевшим лицом,
С недовольною миной осмотрелся кругом...

Нет. Не так. Быть не может. Разве это моя
Возлелеяная в грёзах ночи земля?
Нет перрона, и шпалы – гнилая труха…
Разве ходят в такие места поезда?

Но название станции ясно гласит,
Что я там, где хотел, где надеялся быть.
Только нет здесь мечты,– не попутал ли бес?
Всё пеньки да корчи, синий лес, тёмный лес...

На сини стекла висят как на нитке
Голубых облаков рваные свитки;
Их читает, нахмурясь, луна.
И скользят по стене, словно прошлого тени,
Голубые лучи, составляя ступени,
И спускается с них тишина.

И следят, притаившись в туманистых лазах
Голубые зрачки пришлецов одноглазых,
И по сини окна, свысока,
Словно руки, цепляясь за жалюзи пасти,
Умирают лучи у чудовищ во власти
На стекле леденее клинка.

Лишь луна, удивленная рук своих бегством,
Будет хмуриться, так недовольна соседством...

с хрипом, с болью, ветром вольным
преддыханье, опозданье.
воздух свистом недовольным,
ищет легким оправданье.
ртом, ловя порывы ветра,
задыхаясь от бессилья.
расстоянье в километры
разрывает сухожилья.
вдох застыл движеньем странным,
воздух топчется на месте,
мир вдруг кажется безгранным
в белом свете как невеста.
тишина бежит по венам
к сердцу чтоб остановиться.
провожу рукой по стенам
я успела тут влюбиться….

задыхаясь... бронхи сжаты,
камень на душе ношу,
ноги...руки...