Не воротишь прошлых дней

Мелькнул вдали след тёплых дней
За горизонтом где - то.
С лесами, с шёпотом полей
Простилось снова лето.
Зима в холодном ноябре
Уже близка к порогу.
Газоны утром в серебре
Вещают понемногу,
Что мёрзнет лес, река и пруд,
И в роще зябнут ивы,
А ветер вьётся там и тут...
Слышны его мотивы.

Есть в мире холод, есть и зной,
Есть радость и грустинка,
Есть шум и гам, а есть - покой,
Есть капля и снежинка.
Во всём - гармонии печать,
И если - дождь и холод,
Не будем мы с тобой...

Увидеть прекрасное в серости дней,
Когда небосвод полон мрачностью туч!
Шагнуть на порог за мечтою своей,
Представить, что скоро вдруг солнышка луч
Пробьёт туч нависших угрозу, и вмиг
Сияньем волшебным весь мир озарит!..
Мой друг, прочитав этот маленьких стих,
Откройся надежде без зла и обид!..

Дымка прожитых дней, где иллюзии, грёзы,
Где роняет жасмин на ветру лепестки,
Где роса на траве, словно, чистые слёзы,
Где нет средства от бед, от печали, тоски.

Шлейфом прожитых лет укрываю я душу
И ответы ищу, и пытаюсь понять
Смысл событий!.. Покой поутру не нарушу
И возьму, как всегда, карандаш и тетрадь.

И однажды в тиши среди звёзд и молитвы
Я найду свой ответ и признаюсь себе,
Что оправдано всё - все потери и битвы
Совершенством и слов, и событий в судьбе.

Будет много дней
Однообразных друг за другом,
И сольются все они
В недели и года.
Но на берегу мне,
Знаю, нет надёжней друга,
Чем Галинка, ты, моя
Волшебная звезда.

Что бы ни случилось,
А сквозь штормы мы прорвёмся,
Может я на корабле
Всю землю обойду.
И когда усталые
С морей мы всё ж вернёмся,
Я свою любимую
Галинку обниму.

Уже недолго ждать осенних дней,
где смерть листвы и обморок природы.
Сентябрь - зверь диковинной породы
лежит уютно на моём окне.
Вот-вот привстанет, голову пригнёт
и спрыгнет на пол на упругих лапах.
И я почувствую его манящий запах,
и от прыжка мой дом слегка качнёт.
Горящих глаз таинственный прищур -
мой детский страх в его зрачках растает…
Пусть осень дни погожие листает,
я в дом тепло последнее впущу.
И бабье лето больше не уйдёт,
в моей душе останется бессрочно.
И будет...

***
Средь смятения дней невредимой, в сознанье и сердце удерживать вечности нить,
Сколько времени есть в жизни этой у нас и сил наших запаса –
Если вдуматься глубже да трезво взглянуть, то, вполне может быть,
Только это и будет той самой задачею каждого часа.


***
Во Вселенной, какой бы громадной и необозримою та ни казалась собою,
Всё ж не иначе, как в соответствии с Промыслом Высшим, благим,
От далёкой звезды даже до светлячка полуночной порою,
Вплоть до неизъяснимого сгустка...

Опять, ветрами осень всю ночь выла,
Опять, дождями плакала навзрыд.
И утром, весь в слезах, в проём окна уныло,
Осенний, непогожий день глядит.

В нём неизбежность будничной работы,
Промозглость, серой сырости дождей.
И гляну я в окно, и жить мне неохота,
И полон я, хандры осенних дней.

Там ржавчина, листвы своё отжившей,
Пятном тоскливо-тусклым под ногой.
Покорности в ней грусть, пред волей Силы Высшей,
И суета, реальности Земной.

И никуда не спрятаться, не деться,
От времени...

Былое не вернуть назад,
Оно лишь плод воспоминаний,
Лишь памятью хранимый клад,Окутанный туманами печали.

Мы любили, любя до последнего,
В сладкой страсти, сгорая до тла!
А потом, как будто отрезали,
Мы убили любовь навсегда!

Что создали, было разрушено,
Мы сожгли мосты за собой,
И считали: начало положено,
Новой жизни, да вот только какой?

Все искали ответы не нужные,
Мы ведь думали: это лишь сон!
А когда немного опомнились,
То хотели забыть о нем!

Что горело, уже было сожжено
Лишь на сердце остались рубцы,
И опять с надеждою бросились,
В омут жизни, в своей судьбе!

Ты нам писал о друге и о скалах,
Ты написал Балладу о любви
Ты говорил, что жизни будет мало
Чтобы дорогой верности пройти.

Ты дом хрустальный посвятил любимой
И был, как «Як» взмывая над страной,
Смахнул слезу у друга над могилой
И всем сказал, что ведь Шукшин живой!

Ты пел о доме на Большом Каретном,
О кораблях, что ложатся на курс,
О той Любви наивной и заветной
О том, что память не тяжелый груз.

Ты оживил Жиглова, Галилея
Арапа, Гамлета, Хозяина Тайги,
Ты прожил жизнь...