Не вешай нос

Холодный мир кривых зеркал,
Что отражает тайны глаз
Он как и небо так же мал
И создан он из кучки фраз.

Как злой колдун, что варит зелье
Под нос проклятье бормоча,
Гниющий мир в холодной келье
Готовит чай для палача.

И тихий плач зеркал холодных
Здесь глушит крик души.
Играют марш для глаз голодных
Здесь все молитвы хороши.

Кровавый дождь для тел зеркальных
Вновь наполняют мой бокал
Колода старых карт игральных
И вновь я свету проиграл...

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

Нет я ничего не забыла,
Слезою соль из раны смыла.
Десять месяцев из жизни убила.
Я просто тебе их подарила!
Я знаю. Ты меня любил,
На руках к воде носил.
Руку в танце нежно держал.
И губы страстно целовал.
Ну и нет тебя, ну и что ж?
Я выну из сердца этот нож.
Вытру кровь и дальше пойду.
Я еще найду то, что ИЩУ!!!!!!

Рукоплескал ему! - С успехом,
Вскрыла балакиревский смех,
В лице, известном, «кулинара»,
«Школа злословия», - полярной,
Культурный взволновала Свет,
TV концепцией, - изрядно,
Сартириконов потрепала,
Нервишки смехотворных звезд…

Один единственный, из всех,
Как Гражданин, на поле брани,
Изобразил профессионально,
Живой изысканный гротеск,
Чем проявил предмет отваги,
Услышали отрадный смех
Заткнутой, некогда, отваги…

Славяно-русской частью «дани»,
Им «собранной...

Слишком горд ты Владислав,
Чтоб сказать, что виноват,
Чтоб признать, что был не прав,
Не понять тебя мне, Влад!

Может ты уже забыл свои слова,
И тебе плевать на глупую девчушку,
Боже как переживала я тогда,
Как рыдала я всю ночь в подушку.

Ежедневно задаю себе вопрос:
«Что же я такого в нём нашла?»
Волосатый, жадный и горбатый нос,
Неужели я с ума сошла?

Самолюбив ты как нарцисс,
Перегибаешь трошку палку,
А до чего хитер ты…, словно лис,
Знаешь солдат, мне тебя жалко!

Как...

Люди забыли, что смертии нет,
Если бы вспомнили, жили б,
Вечность - не шутка, не сказка, не бред,
Вечность реальнее были.

Жизнь или смерть? Темнота или Свет?
Где откровенья напиться?
В Сердце трепещет желанный ответ,
Птицей на волю стремится.

Но неотступен упрямый догмат,
Корни пустил вековые,
Смерть утвержддает духовный кастрат,
Цели - сугубо земные.

Каждую ночь, улетая во снах,
Дом свой земной оставляем,
Носится разум в далёких мирах,
Мы для земли " умираем ".

Утром же...

Лето.
Летнее…
Флаги. Языками к ветру. Небо.
Бантик на голове. Солнце. Пропитанные лучезарностью
мы не играем в детство.
Мы им наполняем воздух.
Играет тепло на ресницах
детских,
наивных,
нежных.
На мгновение мы остановились "щелкнуться"
и побежали дальше, может быть ссориться, а может смеяться без фальши.
Господи,
неужели так безмятежно "щелкнутые" на фоне того,
что ныне играет роль настоящей церкви, это мы сейчас упираемся в строчки
и скользим взглядом, и проникаем...

Рожаем детей. Прогуливаем их в сад. Маскарад. Парад. Фасад. Не все ли равно? Главное – в ногу, главное – хором, главное – с упором.
Настоящий ад – точный расклад.
Рванитесь выпуклые формы,
крылами озарив слепца, трещите лопнувшие поры
убойным молотком свинца.
Кружитесь в танце вальса свечки и,
растрепав себя в огне, пускайте дымом вы колечки
разбегом тени на стене. Теперь до нитки одиноки.
До шва разорваны в клочки. О, вы, брезгливые старухи, мои носки!
Жизнь тошнотворно...

Эта гадкая обида
Снова вспыхнула во мне
Я опять в свой адрес слышу:
«Ты не прав, так жить нельзя….»

Ну откуда же берутся
Эти светлые умы
И настойчиво нас учат:
Что нам можно, что нельзя?

Льстить и мило улыбаться,
И дружить с тем, кто не мил,
А потом им в след плеваться
Мол, смотри, как нужно жить!!!

Что носить, а что не стоит,
С кем дружить, а с кем лишь спать
И отчаянно стараться
Стиль той жизни не терять…

Как интересна и прекрасна Жизнь. Желанье
Сужденье верное иметь о ней
Приводит постоянно всё ясней,
К понятию, сколь велико моё незнанье.

Чудесный кладезь знаний мне открылся,
Казалось бы, черпай его и более не надо,
К познанью нет теперь преграды,
Но вот за ним уж новый проявился.

Мне говорят: «Твоё в чём назначенье,
Когда в исканьях вечных пребываешь?
И мудрости, конечно, достигаешь,
Но отдохни и приостанови движенье».


Усталость от познанья невозможна,
Когда стремленье есть...