Не поминайте лихом братцы

Сделано-прожито… Не повторяется…
Жизни закона, течение, увы, но прервётся могилой…
Это касательно лишь одного, для другого ж она продолжается…,
да наполняя, порою, какой-то ( Ведомой ль ему? ), но божественной силой…,

да призывая, куда-то, в какие-то ( Чёрт его знает! ) Великие Дали…-
Ведь индивид, для другого, всегда, словно тайна-загадка…
Вот почему одного ( и не скажешь иначе ), совсем избегают печали?
А для иного, судьбой, повседневность ( и мягко сказать… ) жутко гадка?

Прожито...

Куда нас демократия ведёт?
Пока ещё путём никто не знает.
Один в надежде шкуру продаёт.
Другой её за рубль покупает.

О чём же речь? Спросите, не соврём.
Где грань между друзьями и врагами?
Так скоро всё на свете………….,
Раскачивая маятник с долгами.

Москва ль стозвонной блещет новизной?
Я братцы не москаль, но режу смело:
Швыряясь государственной казной,
Она сегодня сильно обнаглела.

Провинция и мечется и рвёт
В стабильности хоть как-то укрепиться.
Да только вольных денег не...

Под головой истрёпанные шлёпки,
Лежу в песке-не чувствуя кураж-
Всё потому,что на помине лёгкий
Идёт уж мой свихнувшийся мираж-

Уже темнеет на закатных бродах
И мошки звёзд роятся в пустоте-
Весь изумрудный месяц-зимородок
Глядит в чешуйки света на воде...

А вот и наше привиденье в белом-
Что б я тогда в безумии своём
Не посягнул и ничего не сделал,
Подзужен весь циничным комарьём!

Пускай шумит приветливое море
И злющим днём ехидная жена-
Во мне смеётся вечер иллюзорий-
Река...

Пень дубовый
вялой коркой
душу согревал…
Сок слащённый
струйкой тонкой
с сердца изливал…
Ось натуры
стать вершины
срезаны клинком...
Боль фактуры
факт резнины
голосят о том…
Лоб педальный
в мир цветений
прибыл с топором…
Кровь биений
в миг крушений
спалена огнём…
Цвет сожжённый
чёрным ветром
падалью вздымал…
Пень батальный
с тёмным светом
будни поминал!!!

Не понять современность. Вы спросите:
«Что, мол, разумом ты не дорос?»
Пусть плывёт над Амуром по осени
То ль туман, то ли дым папирос.

Я с гитарою вышел. Смеркается.
А народу-то тьма на реке.
Не сыграть мне: народ развлекается,
Караоке орёт в кабаке.

И погладил я гриф, делать нечего,
Не задел ни единой струны.
И сказал я гитаре доверчиво:
«Никому мы с тобой не нужны.»

Не закончите, братцы, вы маяться:
Пиво, водка и просто тоска.
Я на берег гляжу – всё меняется
Неизменна...

Утро…мирная Среда…
Вход в кристальные сужденья…
Помню…точно…как всегда…
В праздник…Право – Дней Рожденья!
Цифры…люди…города…
В мыслях к оному творенью…
Рифмы…строки и Душа…
Почтой…К срочному врученью!
Сутки…важность…чудеса…
Весь Четверг для поздравленья…
Водки…соки…колбаса…
Пир у плоскости веселья…
Браво…к дружбе есть тропа…
Путь сердечного биенья…
Братцы…воля и судьба…
В них закон – одушевленья!!!

В этом городе все идеально.
Идеальные строят дома.
Идеальные трудятся люди.
Идеально сурова зима.

На Полярном находится круге
Он единственный в мире такой.
Здесь живут идеальные люди,
Те, кому не по нраву покой.

Здесь красивая, братцы природа,
Только летом - мошка, комары.
Удивительная здесь погода
И рукой подать до Югры.

Идеальная здесь зарплата.
Отпуск длится все лето, но вот
Этот город не любит слабых,
Из ста шансов один лишь дает.

В этом городе все идеально,
Так...

Остались считанные дни,
Мне жить на этом белом свете.
Так помолюсь же у сосны
В последний раз я на рассвете.

Земля! Дай мягкую постель
Пусть соловьи мне трели дарят.
Затихнет песнь души моей,
Затихнет, плачь моей гитары.

Берёзам в пояс поклонюсь
В рубашке русской, как крестьянин.
Прости! Прощай Святая Русь!
Тебя ль я в песнях не восславил.

Но без меня, в помин души
Споют друзья все мои песни.
Так помолюсь же у сосны
В последний раз я на рассвете.

Задумка

«Делай ногу», Серёга, потом – разворот,
в тот момент «Мессер» «свечку» под крышу берёт,
не успеешь, уйдёт повтореньем «худой»,
и тогда начинаем по-новой с тобой.

Я боюсь, притворяясь, его проморгать,
клюнет он, когда стану перед ним блефовать,
если раньше – раскусит мгновенно меня,
если позже – подстрелит, не сдюжит броня.

Ты подсветку используешь, фактор земли,
на тебе не написано «кто ты», пошли,
может ты «молодой», немец любит лафу,
в драке немец живой, словно хорь...

Всё было гораздо хуже:
Любви она не нашла,
Ей просто мужчина нужен
Зубастый, его мошна.

Не надо печали, братцы,
Сгорела любовь давно,
Что рвалось, то стало рваться
Тряпицами, всё одно.

Разрушены бастионы,
Валяются меч и щит,
У чувства свои законы,
Погибнет, коль не взлетит.

И сердцем то понимая,
Рыдала она в подол,
А рядом мужик, зевая,
Садился за общий стол.

Она себя укоряла,
Тревожилась по ночам,
А чувство, что так терзало,
Читалося по очам.

Спросил её подле гроба...