Нахальный

На струях ливня
Слетел нахальный ветер,
Взъерошив тучу.

- Он пришёл и никак не уходит!
Тут замешан, наверное, бес.
И солидный на вид даже вроде,
Отвратительный мой лишний вес!

Нахально, по хамски как буд-то во сне,
Заехал мне кто-то по морде,
Так грубо отправил, цинично вдвойне,
Мои сновидения к чёрту.

Глаза я открыл, не пойму что и кто,
Повергнул меня так в реальность,
Ведь я представлял свой мирок как "Ничто",
Лелея его уникальность.

Бывает философ представит порой,
Реалии словом ментальность,
Но мудрые мысли уходят долой,
Когда наступает фатальность.

Мы древо познания щиплем гурьбой,
Вкушая плоды друг за другом,
Ругаемся борзо и наперебой...

Фантомы приближаются по гулким коридорам,
Стекают звуки из подзорных труб.
И каждый шаг неверный мне грозит позором,
Осточертел хронический испуг.

Я лгу себе – намеренно, с усердием и слитно;
Я лгу тебе – и глазом не моргнув.
Меня немеряно обманывает всяк бесстыдно,
Все исковеркав, искорежив, изогнув.

Обман, поистине, источник наслажденья,
Кайфово как наивных обдурить!
Пускай они барахтаются хоть до посиненья,
Во лживой паутине – гнить.

Шаманит шарлатанский ген – первопричина...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Друг любимый, муж желанный, он же сильный, нежный, славный,
Писк венчальный, крики в спальной – факт любезности земной:
Выйти замуж – быть счастливой, стать кокеткою красивой,
Жизнь завьёт златым ручьём, а Мы же с Вами здесь причём?!

Вот, Катькин муж – он всё в заботе, вечно Главным занятой
И кабнэт в него большой, там имеет всех в работе…
Клавкин – тот от мамы съехал, столь богат, морально зрелый,
Жаль, что чуточку брюхатый, он – творец житейских дел…
А Вероникин – не богат…, он...

Собачья жизнь...
Промок я под дождём...
Плетусь в грязи я по колено...
Куда идти, когда кругом
Зелёные лесные стены?
Куда пропали эти твари?
Глумливый ветер бьёт в лицо!

С е р ж а н т С и н ё в

Поторопитесь!
Ну же, парни!
Догоним этим подлецов!

Р я д о в о й В и к т о р о в

Всякий горец нам смерти желает,
Не поймёт это только глупыш!
Все мосхадовцы жаждут рая
Черепицей взрываемых крыш!

Р я д о в о й С т е п а н о в

Лично я вырос в тех краях,
Где знают о войне...

- "Держать какую следует Вам скорость,
Когда в кружке на знаке цифра сорок?"
- "А я и еду сорок, на приборе
Та цифра и при красном светофоре".

- "Куда Вы ткнули пальцем - не спидометр.
Тахометр это, может быть слыхали?"
- "Со мной, инструктор, не пройдёт ваш номер,
При исполненье, а какой нахальный..

Добьётесь цели вы своей едва ли,
Когда я за рулём, мне не до шуток.
Трахометр это - так вы мне сказали?
А что скажите мерить этой штукой?"

А я остановился
на Земле -
чтоб шум дождя карнизно-голубиный
подмножить
на дыхание любимой;
и ощутить. Как это все – взаймы…


Как твои губы
мне сквозь сон дерзят,
не умещаясь в поцелуй
короткий…
Как, матерясь, яичницы десант
бежит по скользкой трассе сковородки


и неба в сад
октябрьский кусок -
откинут настежь
на петле рояльной…
И наш союз
неправильно-нахальный
бьет всем в глаза. Как голубь Пикассо.


Я. Самовольно. Вышел у Земли.
Сдав за углом скафандр - за...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...