На приморском бульваре

На востоке новый день
Продирается сквозь крыши
На Московский… на плетень
Пьяным ветром еле дышит
Дружно дворники снуют
В апельсиновых жилетах
Воссоздав дневной уют
На бульварах и проспектах
Пруд купающий утят…
Липы в солнечном муаре
Клерков строй – как строй солдат
От метро бредёт в печали
Вот такой городовой
Не «японский» а столичный
Вновь вздымается горой
Понедельник… безразличный

Точка тишины

Путешествия.
Старый развратник Париж.
Кричащий Нью-Йорк.
Плачущий Иерусалим.
Прокуренный Амстердам.
На паутине карты,
Весточкой
В углу памяти,
Тихая гавань сердца –
Дворовые сливы, крапива,
Пыльные ставни,
И мирные
Сны стариков.
Время любовников

Голод.
Руки горят ожиданием прикосновенья
К возбужденному нерву кожи.
Вены
Прорывают блокаду тела.
Солнце причалило в сон.
Пора беззаботных блудниц
Печатает знаки любви.
Направление – взаперти

Перепутанные цели...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Зимняя дорога убегает вдаль,
Лунный свет встречает королеву-ночь.
Пробежит в потёмках чья-то вдруг печаль,
Упадёт в сугробы. Ей уж не помочь.
Город спит, усталый,словно умер вновь,
На проспекте холод, на бульваре ночь.
Пробежит в потёмках чья-то вдруг любовь,
Упадёт в сугробы. Ей уж не помочь.
Кто-то смотрит в окна, ей опять не спится,
Лунная дорога манит в бездну "ночь".
И, расправив руки, полетит как птица,
Упадёт в сугробы. Ей уж не помочь......

Осенний день, сырая непогода.
Настала старость года.

И ветер рвет и вдаль несет приметы
Исчезнувшего лета.

Тяжелый дождь, что разогнал прохожих,
Меня расстроил тоже.

И я, опять, друзей не замечая,
Их снова огорчаю.

Кружится грусть на вымокшем бульваре.
Я в нашем старом баре.

Здесь, много лет, сидели вечерами.
Что было между нами?

Негромкий джаз, мы медленно кружились.
Часы остановились.

Прощали мы, не строя долгих планов,
Случайные романы.

Сказали нам январские...

Седая паутина грусти в воздухе висит,
А на бульварах листья в лужах мокнут,
Последний лист от холода дрожит,
Ну, вот и осень, туфли не просохнут!

Ночь скрывает путь, бульвары.
На машинах вспыхнут …
Фары.

Завяла осень хризантемой на руках.
Сгорела осень ледяным пожаром.
Какой прицел! И тем обиднее промах.
Какой цветок! И тем больнее жалом...

И утекала каплей в водосток.
Темнела небом над бульваром.
А я искала скомканный листок,
Исписанный, да как обычно, даром...

И, если можешь, больше не стреляй!
И, если хочешь, больше не надейся!...
И слышен только озверевший лай,
Переходящий в жалобную песню.

Как паутинку — с летом разорвали связь.
И я сижу без тени и без темы.
И только...

Снова ветры листья ворошат
И осталось лето не у дел,
Осени шальной аэростат
Над любимым городом взлетел.
Показалось небо – обожгло,
Вспыхнули каштанов купола
И на сердце сразу рассвело,
И к тебе дорога привела.
Осень, эта Осень, как пожар,
Озаряет меркнущий пейзаж
И любовь, я знаю, Божий дар,
Наших чувств ликующих купаж!

По бульварам мы пойдём бродить,
Будоража сонные умы,
На язык любви переводить,
Страстное звучание струны.

Липочки в нарядах от кутюр,
Тополя им...

Вновь осенью бульвар наряжен, дела сердечные решает,
Ваш взгляд, маня и будоража, на миг один опережает!
И листьев желтая мастика опять укрыла тротуары,
Рождая оттиски и блики, входя в дворов репертуары!
Я попадаю в ваши путы, отставив поступь Басилевса,
И эти всполохи минуты прижгли души больное место!
Побриты лезвием опасным, каштана щеки чуть кровили,
Смеялись Вы, годам не властны, смахнуть слезинку норовили!
И мы бежим навстречу, оба над нашей осенью взлетая,
Утратив строгость...