На одном лежать боку

Октябрь... Но снег уже лежит
И солнце светит еле-еле...
Хочу забыть я грусть обид
И слушать музыку свирелей.

Не тай, мой снег! Живи, живи!
Укрась простор родного края,
Ведь я — поэт святой любви,
Её пою и к ней взываю!

Недавно я творить не мог,
Но что-то вдруг переменилось —
Податлив стал упрямый слог,
А проза вновь вошла в немилость.

Стихи сбивают лихо с ног,
Парнас похож на каталажку,
Но поменять свою рубашку
С другим я б ни за что не смог.

Когда лежит луна ломтем Чарджуйской дыни
Нa краешке окна, и духота кругом,
Когда закрыта дверь, и заколдован дом
Воздушной веткой голубых глициний,
И в чашке глиняной холодная вода,
И полотенца снег, и свечка восковая, -
Как для обряда все. И лишь, не уставая,
Грохочет тишина, моих не слыша слов,
Тогда из черноты Рембрандтовских углов
Склубится что-то вдруг и спрячется туда же,
Но я не встрепенусь, не испугаюсь даже…
Здесь одиночество меня поймало в сети,
Хозяйкин черный кот глядит...

Прошла уже весна и наступило лето,
и стало всё вокруг теплом согрето,
растаял уж ледок в ручьях давно,
и солнца луч стучится мне в окно

Коту Борису стало хорошо,
холодная зима давно уж далеко
и не страшны ему теперь снега
пришла ведь очень жаркая пора!

Весь день лежит на солнце, пузо греет,
ведь прибежать домой мой кот ещё успеет,
но дома ждёт Бориса вкусная еда,
а все другое для него ведь ерунда!

Мне снежинка с неба на ладонь,
Как мечта прекрасная легла.
Но мечту рукою ты не тронь:
Она тает от её тепла.

На столбах с портретами афиши,
Тех, кто власти для себя хотят.
Белой, снег у дома сделал крышу,
Там снежинки белые лежат.

На холодном, там они не тают,
Но и их весною сьест тепло.
И водою мутной с крыш стекая,
В окнах нам испачкают стекло.

Красота холодная не может,
Оставаться на живом собой.
Ложь, афиша на столбе предложит,
Нам мечту, что будет лишь водой.

От...

Мы с тобой под стогом лежали,
Там горячие запахи трав
Нам свидание назначали
У реки и в столь поздний час

Если звёзды в небе мерцали,
Я твою звезду находил.
Твою шею трогал губами,
И молочные губы пил.

Ты глаза свои закрывала
Наслаждался дрожью ресниц.
Вечно времени не хватало,
Превратится в красивых птиц

А ты помнишь то жаркое лето?
Лето, созданное для нас,
Где посеяны поцелуи,
Не собрать их, за один раз.

Ты обнаженная лежишь,
Нагое столь прекрасно тело.
И так загадочно молчишь,
Меня, лаская чуть несмело.
Во мне всё сразу поднялось,
И страсть внезапно овладела.
Тело моё с твоим слилось,
Как же оно тебя хотело.

А он лежал,распятый боем,
И ветер рвал его шинель,
И небо было голубое,
Но он уже в числе потерь...

Не стало мужа и отца,
Не ждать родным благие вести.
Он долг исполнил до конца.
О нем,быть может,сложат песни.

Но что они -вдове и детям?
Навек потерян их покой...
Им будет,будет сниться встреча
Всю жизнь меж миром и войной.

Упадёт и растает снег первый,
Жизнь короткой его здесь была.
Он упав вчера, был чисто-белый,
Но недолго — его грязь нашла.

На асфальте дороги, льда коркой,
Мутно-серой от грязи, он стал.
Жизнь не может быть чистой и долгой,
Если мир, смяв её, укатал.

На обочине грязною ватой,
Снег в траве придорожной лежит.
Мир за свежесть так часто наградой,
Смешав с грязью, в комок превратит.

И опять небо шлёт вниз снежинки,
В грязный мир, он к ним будет жесток.
Там сквозь грязь, как щетина...

Торшер лебединную вытянул шею,
Круг жёлтого света лежит на столе.
Строку зачеркну – врать стихом не умею,
А тени в углу что-то шепчут во мгле.

Тепло и уютно, а я ищу слово,
Пытаясь им выразить думы свои.
А сердце кольнёт боль иголкою снова,
Плевать ей на мысли и планы мои.

Мой мир весь сейчас – света жёлтого круг,
Меж строчек неровных блуждаю в стихах.
В нём мир где нет денег, хозяев и слуг,
Где люди не ведают корысть и страх.

Где люди друг другу не врут – не умеют,
Где люди...

Лети, моя жизнь! Лежит камень поросший мхом
Над ним куст ежевики
Ежик сидит, смотрит под кустом