Может и проклясть

Ты, может быть, веришь в магию
И, может быть, знаешь кого-то
Под знаменем адельфофагии
Эпохи постбегемота.

Но та или эта прокляты
Чужими злыми богами.
Смотри на меня сквозь очередь
К пергаменту моногамии,

Не пробуй моих наркотиков,
Не требуй запретной классики
Эпохи постбегемотика
Под поверхностью свастики.

Ты можешь быть на бумаге
И можешь быть трансцендентальной,
Но я не адельфофагий.
Ты можешь верить в случайное,

Но поздно... Необходимость...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Здравствуй, милый Шалопай.
Утро дивное настало,
Небо дождик обещало,
Но пока что - чистый рай!!

Чем займемся мы сегодня?
Может, мир пойдем спасать,
Или просто на окошке
Будем фикус поливать.

Может, бурю остановим,
Что грозиться, все снося,
Может, елочку украсим
Что б смеялась малышня.

Может от лавины снежной
Альпинистов мы спасем.
Может мы цветочек нежный
Дождевой водой польем.

Мы с тобою непоседы,
Шалопай, не спорь со мной.
Все проходят мимо беды
Если вместе мы...

В ночи я лежу в темноте,
сочиняя мечты чужой жизни.
я пытаюсь создать в пустоте
иллюзию может,
а может быть истину.

я не верю тому, что вижу,
или может не хочу верить просто.
это всё не моё, но я слышу
в этом свой, а не чужой голос.

что-то в будущем будет моём,
что-то есть в моём настоящем,
может всё это будет потом,
может было уж что-то отчасти.

нужно верно двигаться дальше,
чтобы в явь превращались мечты.
что-то в будущем будет!.. и никак иначе.
в настоящем же есть...

Случай – вечный Бога псевдоним,
Когда Тот не хочет подписаться –
Не был равнодушен к нам двоим,
Нам двоим позволив повстречаться.

Может, Он был убежден, что мы –
Две блуждающие в мире половинки,
И под снегом ледяной зимы
Не найдем друг к другу мы тропинки.

Может, Ему было любопытно,
Как дрожать начнет в тот миг Земля,
Когда в дикой страсти первобытной
Вдруг сольются жадные тела.

Может, Он хотел нас испытать
На готовность или же на смелость
Все наше былое променять
На любовь...

Кто я? Бог, человек или зверь?
Ответ вродь бы и прост, но с другой стороны,
Мы те, кем нас видят другие, другие – Они,
Мы те, кем нас видят, кто нас окружает,
Мы те, кем стараемся выглядеть мы.

Значит я бог, если все восхваляют меня?
Значит я тот, кто может все изменить?
Может и так, но тогда, почему не подвластно и мне,
Дать всем надежду, что круто изменит весь мир.

Может я зверь, что не может понять почему,
Для чего он создан на этой прекрасной земле,
Что живет по убогим, глупым...

Здравствуй,мужчина ещё незнакомый,
Ещё не даривший цветы.
Как-нибудь,может быть,выйдя из дома,
Глаза мои встретишь ты,

Увидишь-поймёшь,это именно та,
Которую ты искал,
Значит,наверное,в жизни не зря
Других находил и терял.

Здравствуй,мужчина ещё незнакомый,
Но мне интересный вполне.
Может когда-нибудь,выйдя из дома,
Пойму,что ты нравишься мне.

Искорки вспыхнут в глазах,как салюты,
Тронуто сердце огнём.
Здравствуй,мужчина!И кажется мне,ты
Не против остаться вдвоём.

Ласки...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Что за горизонтом, что за тем закатом -
Голову сложить ли, счастье ли найти?
Может, сорок первый, может, сорок пятый?
Повернуть обратно иль вперёд идти?
Нет пути налево, нет пути направо.
Там – знамёна разные, ну а суть одна:
Драка за кормушку денег, власти, славы.
Если к ней пробьются – жрут и жрут до дна.
Может, где стою я – там бы и залечь мне?
Под лежачий камень пусть вода течёт…
Буду той водички слушать ночью речи,
Утром рвать ромашки – нечет или чёт?
Эх, спросить бы друга...