Монте-Кристо

В далеком детстве, звонком, чистом,
Засыпанном глубоким снегом,
И я был графом Монте-Кристо,
И я был капитаном Немо

По жизни мчась кавалеристом
И обжигая страшно нервы,
Мне не до графа Монте-Кристо,
И не до капитана Немо.

Слетают годы с плеч как листья,
И голова моя под снегом,
Но в чем-то граф я Монте - Кристо,
И в чем-то капитан я Немо.

Вжарили чертяки сильно
Слушаю в двадцатый раз
Как Сакута и Беркович
Исполняют - высший класс.

Все ценители, ищите
На ютубе их концерт
Зажигали аж в Мадриде
Там имели вип-успех!

Мне с Генкой разговаривать ужасно неприятно,
Он жадина и вредина, и надоел порядком.
Он толстый и обидчивый, и мне вчера ни разуВ контрольной по истории не подсказал, зараза.

А две конфеты "Белочка" подбросил ненароком
Не мне, а Ленке Рябовой, сегодня на уроке.
И дал списать по алгебре примеры и задачу,
А Ленка позвала его на праздники на дачу.

А я ей лишь портфель несу от школы и до дома.
И "Графа Монте Кристо" дал читать, два толстых тома.
А с Генкой даже дрАлись раз, на прошлой...

Ах как вышивает бисером
Опять в груди поножовщина,
Мне надо бы быть актрисою,
Не хватит меня на большее,
Не хватит меня на подвиги,
Мне б только плясать на ярмарках,
Да так чтоб не глядя под ноги,
Да так чтоб без сдачи - на руки.

А мне говорят, смертельная
Выходит тут остановочка,
Ну что ты ревешь как девочка,
Как девочка, как дюймовочка,
Не плачься, ну станешь пулею,
Она говорят железная,
И свойства ее полезные,
Хоть выглядит круглой дурою.

А мне нарезают...

Чистым снегом улицы покрыты,
это след начавшейся зимы,
если нынче осень в дефиците,
значит, рифмы мы возьмём взаймы.
Позолоту смыло, просто, чисто
в городе сегодняшнем моём...
Был бы я богат, как Монте Кристо,
то пролился б рифменным дождём...

Мужчина угодил под электричку.
Когда случилась страшная беда,
Гудок визгливый, даже истеричный
Мужчина тот запомнил навсегда.

Три месяца - больничные сортиры
И вместо кофе бурая моча,
И, наконец, он в собственной квартире
Супругу просит сделать крепкий чай.

В уютном обустроенном клозете
Душою отдыхает, ловит кайф,
Балдеет, потребляет энергетик,
Что действует сильней иных лекарств.

На кухне закипает старый чайник,
Привычно заливается свисток,
Мужчина же взволнован чрезвычайно...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

Да разве что-то может быть важнее

Твоей улыбки, там? Давай, смелее

Себя ты вспоминай, и шляпу Д Артаньяна,

Которую тогда ты примеряла.

И острова сокровищ, Монте Кристо,

Корабль из гавани летящий быстро…

И пляски папуасов, что с Маклаем

Ты вдохновенно по ночам читая,

Так ярко представляла для себя.

Улыбка та всегда в тебе жива.

Задор и смех сотрут оценок ложных

Печать обид, и растворится сложный

Узор, оставив опыт мудрый, без прикрас,

Тогда начнёшь свой...

Жил давно настоящий пират.
У него свой был остров сокровищ.
В тайном месте припрятал он клад,
О чём знает лишь верный товарищ.

А тот товарищ- говорящий попугай.
Он целых триста лет всем говорит: Внимай,
Мой клад находится на острове Монтай,
От водопада в четырёх шагах копай.

Все учили его говорить.
Попугай же молчал почему-то.
Только не уставал лишь твердить,
Что клад в архипелаге Маруто.

Уж триста лет всем говорит наш попугай
Всего одно лишь предложение: Внимай,
Мой клад...

И этот день зимы, пронизанный покоем,
И эта пустота, что превратилась в суть,
И этот краткий миг лучей-воспоминаний,
Что будет более чем путь.

Родиться вновь. Всуе....
В минуте каждой.. волшебство сие!
В минуте каждой, этого творенья,
Творенья злата, сотворенье неба.....

И вновь увидеть взгляд,
Что устремился в грудь,
И вновь увидеть синь победы,
Во влажных, устремлённых в небо...

Как два кристала вечного сомненья,
В которых видима молитва о прощении,
Которое, туманно, не...