Между адом и раем

Тысяча Девятисотому
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, уважаемый апостол.
- Ваше имя?
- Пианист, просто Пианист.
- Пианин, Пианик, Пианостов:
Такого нет, а откуда вы взялись?
- Я жил на большом корабле всю жизнь и умер там же.
- Утопленник? Это в списке другом.
- Нет, все страшнее и проще даже.
Его взорвали со мной. БОМ!
- Так, посмотрим здесь и здесь:
Очень, очень странное имя.
- Простите, но не могли бы вы позволить мне сесть?
Долог путь до райских ворот.
- Хорошо, садитесь, вот...

А между нами только дым -
То ли костра, то ли любви угасшей,
То ли во лжи и праздности погрязшей,
Нелепой и уставшей пустоты;
А может, это призрачный мираж,
Пригрезившийся в этом мрачном мире,
Или оазис в вымершей пустыне,
А, может, ты - мой добрый, верный страж?
Нет, это дым. Пьянящий, горький дым.
Дым от костра - униженной, кричащей,
От боли и бессилия уставшей
Былой любви.

Создавая напряженность между нашими телами
Мы совсем не ожидали исцеления недуга.
Но, исследуя пространство, не дойти бы до испуга,
Не привлечь бы Немизиду к управлению делами.
Я уверен, что до смерти доживем мы все когда-то.
Я согласен с утвержденьем, что ребенок - это чудо.
Но есть вещи, суть которых не понять за две минуты -
Женской логики, старенья, сна и Понтия Пилата.

Вот такие вот делишки
Родились в моем мирочке.
Но идут мои денечки,
И готовы гроб и крышка.

Лишь миг между реальностью и сказкой,
Меня заставил повернуть назад.
Наполнив жизнь печальной, нежной лаской,
Тех навсегда ушедших в вечность дней!

Я вспомнил то, что было сердцу мило,
И выбросил в окно разбитые мечты.
И будто время для меня застыло,
Остановив заботы вечной суеты.

Ко мне вернулась память тех мгновений,
Когда я жил, не зная, что живу для всех,
И кто-то справа крикнул: гений, гений!
А слева разорвался громкий смех!

И я стоял среди толпы мятежной,
И будто демон...

Разлитая прохлада между гор
Открыла души, окна, двери...
Под утро вымытые птицы,
Едва в зарю свою поверив,
Проснулись,
Несмело пробуя себя
В экспромте утреннему солнцу,
Будя живое всё в округе.
Сквозь веки сомкнутые вижу
Последний сон...

Я где-то между - тем и этим:
Незавершённость – мой удел.
Я слишком долго в Солнце метил.
Я долго в Вечное смотрел.

Я знаю, мне с тобою хорошо.
Так хорошо, что не сказать словами.
Вот только что-то не пойму,
Что же за чувство между нами?
Возможно страсть, но как-то долго длится,
Симпатия, да тоже все не то.
Любовь, уж больно рановато.
Хотя кто знает, может и она.
Ворвалась в сердце вдруг внезапно,
А я не поняла пока.

Зачем сушить себе мозги
Мечтой о высшем идеале,
Когда не стираны носки
И волосы, как будто в сале.

Ведь прав был Чехов безусловно,
Про мысли, душу и одежду,
Но в человеке, - всё условно,
И Бог, и чёрт, - все где-то между.

Все что случилось между нами,
Так просто рассказать в душе...
Но, необдуманно, словами
Так сложно умереть уже...

Как предрассветная зарница
В пылающей завесе сна,
Явилась в миг ко мне Царица,
В дверь тихо поскреблась она...

И я открыл, впустил. И в сердце,
Как нож наотмашь я вонзил,
Тот взгляд, что видел я за дверцей,
Стены, что раньше возводил...

Разрушив боль, тоску, отчаяние,
И разум успокоив в миг,
Вошла на пьедестал, нечаянно,
Услышав сердца томный крик...

И вот...

На небесах гуляла я довольно долго,
На облаках сидела мягких, нежных.
До дома позабыла вдруг дорогу,
Зачем домой?! Ведь там страдает сердце...
Ведь там живет один любимый,
Но не любима я ему была...
Ведь там реальность, он проходит мимо,
А я одна: жива и не жива!...
А здесь в пучине голубой так тихо,
А здесь для сердца мне мученья нет.
Но что-то так зовёт обратно,
Как жаль... но на обратный путь наложен мне запрет...