Мастер

Мои стихи – как табуретки,
квадратно сбитые шпунтом –
на них узор тетрадной клетки
с неровно вырванным листом.

Мои стихи - как шлакоблоки
или бетонные столбы:
квадратно собранные строки
тяжеловесны и грубы.

Мои стихи – квадрат и призма
(четыре строчки на строфу) –
как порождение кубизма,
как антресоли на шкафу.

Стихи – как параллелепипед
или как параллелограмм –
в них каждый звук зубилом выбит
на зависть старым мастерам.

Да я и сам давно не круглый –
почти...

Я несказанно рад тому
Что был рождён неподалёку
От мест, где лоск дворцовых стен
В веках тускнеет понемногу

Где жили, в разные года
Те, кем гордимся мы поныне
Где разделяется Нева
Чтоб принимать суда морские

Места, в которых я рождён
Полны страдания и славы
Здесь, усыпальница царей
Великой и Святой державы

Фасады пожилых домов
Ещё хранят воспоминанья
Полночных, бомбовых атак
И улиц старые названья

Все, девятьсот, блокадных дней
В мечтах лелеял враг бездушный...

Подъезжая к Петербургу, ещё с Пулковских высот
Открывается уснувший, сердцу милый, небосвод
В нём, как – будто отражаясь, заблистали фонари
Заскакали светофоры, и рекламные огни

Разлился огромный город, и манит к себе меня
Мимо, памятника Саше, к стеле, скорби и огня
Вот, стоит Ульянов « Ленин », нам указывавший путь
Дальше, нас встречает Жуков – вот уж русский, ничуть – чуть

Слева, справа, всё соборы – голубые купала
Где, для колокольных песен, не жалеют серебра
Непохожие...

…Как сердце жмёт, когда над осенью,
Хоть никогда не быть мне с ней.
Уносит лодкой восьмивёсельной
В затылок ниточку гусей!..

Т О С К А

Загляжусь ли на поезд с осенних откосов,
Забреду ли в осеннюю деревушку –
Будто душу высасывают насосом,
Будто тянет вытяжка или вьюшка,
Будто что-то случилось или случится –
Ниже горла высасывает ключицы.
Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил и вот наказание?
Сложишь песню – отпустит, а дальше – пуще.
Показали дорогу, да путь...

Черный образ и взгляд не земной!
Кто ты? Быть может дитя вдохновения.
Создан всесильной и дерзкой рукой!
Мастера! Неповторимо творение.
Ловишь взглядом невидимый свет.
Знаешь то, что понять не по силам мне
И в мелькание три тысячи лет
Пропадаешь в ином измерении.

Дождик вышивает мелким бисером,
Творчески наполнено, ларцы.
Он творит с поэтом и прозаиком,
Мастерит и чистит от души.

Капельками вышиты бутоны.
Серебром омыты трав листы.
Чуть слышны капельны перезвоны
Зачарованной с небес мечты.

Бусинки катаются на листьях.
Дождик, замирая смотрит в них –
В красоту нежнейшего творенья…
Счастлив дождь, что памятник воздвиг.

С котом скотом с котомкою в руках
Идет куда-то снова Маргарита,
И говорит о том прозренье прях,
Когда душа, воскресшая от быта,
Отстранена - отбыв тот страшный срок,
Что жизнью кто-то дерзко называет,
И вот предел мечтаний –вот итог -
Бродить с котом – скотиной – так бывает.

Но впрочем, люди пострашней, чем скот,
Они порой нас губят и терзают.
Но Маргариту в осень кот ведет.
И радость жизни скоро забывает.
И есть Слова, в которых суд и суть.
И есть поступки, что не убивают.
Ей...

Ночь. Кругом фонари.
Венеция движется тихо в гондоле любви,
Оставляя шлейф каналов там, вдали...
Её движения неторопливы, ленивы,
И мы, в ауре светящейся, тихи, несуетливы.

Святая Венеция двойная:
В воде отражённая и нагая,
Пронизывает насквозь энергией,
Сто крат преломлённой,
Развозит размеренно
Просветлённых, удивлённых и сонных
В волшебной гондоле,
И ещё, всех отражённых,
Невольно.

Приходит день,
И вновь Венеция облита солнцем,
Торговцы мастерят искусственную тень...

Я вчера немножечко всплакнула,
Разбежалась вся моя семья:
Дочка - замуж, сын ушёл к подруге
И осталась я совсем одна.

В доме чисто, вкусно пахнет ужин,
Грустно мне, скучаю я сама,
Мне покой сейчас совсем не нужен -
Мне б вернуть былые времена:

Сладким смехом заливалась дочка,
Сын машинки в доме мастерил,
Пели песни, сказки до пол ночки,
Дом теплом и счастьем полный был.

А сейчас сижу стихи слагаю,
Вспоминаю, плачу и смеюсь.
Что же будет? Я ещё не знаю...
Вспоминания наводят...

Я – рабочий советской закваски.
Пусть в Союзе я мало пожил,
Мой наставник, героем из сказки,
Ту закваску в меня как-то влил.

А сегодня, как струн переборы,
Голос мастера в гуле станков.
Он сказал, что как я, за забором
Заводским и не счесть мужиков.

Все желают пройти сквозь ворота,
И на место моё метят все.
Стало грустно мне вдруг отчего-то,
Белкою суечусь, в колесе…

Лёху вспомнил вдруг, дальние дали…
Настоящим он был мужиком…
Вспомнил - гидронасос мы меняли,
И найти не...