Мастер и маргарита

Поговори со мной, мой Бог, о чём мечтаешь.
Давай не будем обо мне, и так всё знаешь.

Ты расскажи, как ты живёшь в далёкой выси.
Кого сегодня в гости ждёшь, в приятном смысле.

О чём седые облака тебе шептали.
Быть может в отпуск им пора, давно устали

обычным моросить дождём на старый город,
где так обычно мы живём, с тем кто так дорог.

А хочешь, заходи на чай, как заскучаешь,
в любое время, невзначай, ты адрес знаешь.

Я испеку для нас пирог или ватрушку.
Ты не один, с тобой...

Полетать?... Держись за руку,
я, конечно, подмогу,
подсажу на воздух, к югу
унесу в ночную згу.

Будем, словно Маргарита,
в небе лётать и балдеть,
а потом уж не для вида
продолжать душой гореть.

Зябкое сонное утро все не дает согреться,
Мне ведь мечталось о малом – просто быть рядом с тобой –
Я не сказала о главном, но разорвав вмиг сердце,
Ниткой двойной перламутра, ты подарил покой.

Будут привычны движенья: кофе, духи, помада,
Путь по осеннему парку, медленный: на каблуках,
Перечеркну значенье всех твоих фраз, не надо,
Думать о прошлом: жарко, станет стучать в висках.

Я улыбнусь прохожим, куплю цветы в киоске,
Буду, как Маргарита, облаком в черном пальто,
Ни на кого не...

Гаснет день в веригах красных
После праведных трудов,
Для охоты Воланд властно
Вызывает призрак снов.

Нужен племени людскому
Образ жуткий Сатаны,
Тащит тех он глубже в омут,
Кем права ему даны.

Он приходит, нем и страшен,
Чтоб напомнить о долгах;
В радость все страданья ваши,
Сладок Воланду ваш страх.

Почему ж он Маргариту
Сделал главной на балу,
К ней приставил свою свиту,
Чтоб воздали ей хвалу?!

Не с того ль, что изначально
В каждой женщине порок?
И её, знать...

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

Ветер-Воланд правит балом.
Хрупкость чувств-ветвей привита.
Сломан тот, кто любит мало -
Дерева, не Маргарита.

Неумеха, в приготовленье бисквита, да, мы кви-
ты, один, один, пошёл к чёрту, господин хорош-
ий, («хороший? когда спит к стенке зубами»), и-
ди и скажи (своей) маме, (гайке), что всё было не
так и кто тебя обидел, пустяк и не беда, что трезв
как стекло,(чист), (хорошо смазан?), (игрист),за-
разен, закрой и не раззявляй хайло, (развязан?),
(с утра до вечера), ночь, твоё время, (рассчитыв-
ай «кремя»), речитатива страсть, (растёшь при
выключенном свете? ещё молод и не сотрясай...

Пирушки удлиняют жизнь,
Несут веселье, в час застолья,
Душа в них требует раздолья,
И мысли улетают ввысь,
Резвятся, прыгают, искрятся,
Шампанским брызгают порой.
И разум в них не чувствует застой,
Когда беседой будешь наслаждаться.

Три друга, три повесы, вдруг,
В хмелю, когда исчерпан круг,
И повод, для введенья диалога,
Для красоты и рифмы слога,
На каббалу переключили разговор,
Наука это либо шарлатанство? Спор,
Не утихал до первых петухов.
Но дальше не продвинулся основ...

Когда с обветренной землёй простится осень поцелуем
и растянувшись, облака повеют - холод неминуем,
я сяду в кресло у окна вязать для нас с тобою небо,
взамен хандрящего пока. Надеюсь, справиться до снега,
до вьюг, что путают следы и кружат окоём в бесцветии,
до стужи, ранящей умы в столь молодом ещё столетии,
до странных ледяных дождей, что кроны превращают в люстры,
а город наш родной в музей, шаги где раздаются хрустом.

Я постараюсь всё связать - мечты, надежды, ожидания:
надежду...

Заходила в гости кошка по перилам на балконе,
сокрушалась, что хозяйка её вновь ушла в себя:
сыпет в водку кофе крошки, смотрит на свои ладони
и морзянкой набивает нехорошие слова.

Кошка в том не виновата, виноват один филолог
в кардигане крупной вязки и берете набекрень.
Он принёс букет ромашек, вскользь упомянул Бальзака,
угощался, восторгался тортом и конечно ей,
ей – премилой, серой кошкой.

Серым становился день. Солнце гасло за окошком
и закрыло тихо дверь.

Не спала в часах...