Малиновый звон

Как тихо и пусто. И мыслей не густо.
А те, что приходят, - приносят печали.
Они даже входят походкою грустной
И так же уходят в пустынные дали.
Поднимется взгляд - безучастные стены.
За стенами - пыльные просеки улиц.
Из трещин-проулков сквозит запустеньем.
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись.

Делянки кварталов, колонии кубов,
Бетонные пестики тычутся слепо,
Углами скребут перламутровый купол
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо.

Конвейерной лентой текут тротуары...

За полчаса до сна в озябший профиль улиц,
втирается луна к доверию - зимы.
Малиновый сироп висит по краю блюдец: Под шерстяной фонарь затоптаны следы.
Украдены цвета чеширскими котами,
замотана в клубок дневная канитель.
Скрипит входная дверь - петельно. Сквозняками
застигнуто врасплох мерцание свечей.

По-прежнему сопит на кухне старый чайник.
Роняет мятный вкус на выбеленный стол:
Подушечный уют припрятан на диване,
Двухсотый раз подряд потерян счет ворон.

За полчаса до...

Как хочется счастья, хоть самую малость,
В мгновение звёздочкой взмыть в небеса,
Чтоб сердце от радости трепетно сжалось,
Чтоб глубже вздохнула младая душа,
Чтоб сбросить на время тревоги, обеты
И там, на просторах орлиных полей,
Купаться в лазурно-малиновом свете
И алых, и жёлтых, и синих лучей,
Мне в звёздную ночь, замирая от страсти,
Так хочется на небе звёздочкой стать
И на Земь упасть, чтобы кто на счастье
Желание сердцу успел загадать…..

Я видела - ты падал вниз звездой,
И сердце замирало - разобьёшся...
На счастье загадала, милый мой,
Чтобы упавши-принцем обернулся...

Но догорел малиновый рассвет,
И солнце над Землёй победно встало.
И рассказало мне,что принцев нет,
Надежду,озаривши,отобрало...

Но я не буду верить никому,
И ночью звездной,ожидая счастья,
Смотреть на небо и ловить звезду,
С желаньем в сердце,верою и страстью...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Полок из кедра, воздух чуть горчит...
Плеснул на каменку Пузатый щедро,
Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,
Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:
«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,
Под фетром уши свернуты трубой,
От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил - я лишь гость...
Ух-х... жар валит по животам и лицам,
В пару видна дубовых листьев горсть,
Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит - звуки глуше...

Не перестану удивляться
Стране малиновых рассветов.
Тут Блоки, Бродские родятся, -
Щедра Россия на поэтов.

Умом Россию не понять,
Поэтами измерить, - можно.
Их у нее большая рать
И сосчитать их очень сложно.

Врачи, художники, актеры,
Военные и билетеры -
Не литераторы, отнюдь,
Но в их стихах такая сила и суть.

Восславим милую отчизну
И русский наш язык родной.
Их, переживших ломку измов,
Порадует поэтов строй.

Ты не звонишь? Ну не звони!
Но я тогда тебя забуду
И ты тогда меня прости:
Не состоялось это чудо
Восторгов полное любви

Тебя узнать не довелось,
Зато сейчас я сплю спокойно,
Ну не сбылось и не сбылось,
Толстею сам собой довольный,
Ничто не будоражит кровь

Звонит другая мне сейчас,
Воркует в трубке голос тонкий
И сеть плетет Амур для нас,
Но слышу твой я голос звонкий
Ты не звонишь. Ну позвони!

Вечерело,
И месяц худой над забором
Свисал новогодней игрушкой, а крыши
Клубились протекторной пылью, и город
На солнышке грелся — весенний и рыжий.

То, жмурясь, толпился у ржавых киосков,
Стократно размноженный в радужной пене,
То вдруг замирал, и, зимы отголоском,
Срывался воробышком на преступленье.

И тотчас, напыщенным сизым комочком,
Обхаживал узкий карниз и неловко
Взрывался тугой тополёвою почкой,
Смущённый и гордый весенней обновкой.

Неистово били челом протежёры...

Яростно красный закат.
Дум нелегка гурьба.
Нет мне дороги назад.
Что ж, кто кого, судьба?

Солнца малиновый круг.
Гневом горящий взгляд.
Бешенство стиснутых рук.
Горькой усмешки яд.

Гордостью страх обуздав
До безрассудства смела,
Стойко держу я удар...
Врешь! Не твоя взяла!