Лихой

А ну,тебя,а ну,
Хочу я спать,

Потом жалею до зари
Пытаясь вспоминать.

Те строки
Что шептала тихо,тихо.

Не помню фразы
Знаю было лихо.

Я знаю ты красиво шепчешь,
Нужно только ручку взять,

Но иногда так лень бывает,
Даже встать.

Прости меня за это,
За многое другое,

Спасибо моя милая
За сердце золотое...

Бежала средь высоких трав,
Развеяв волосы,
Прекраснейшая на Земле-
Дочь Утренней Росы.

И пели песни соловьи
В те ранние часы,
Когда входила в чьи- то сны
Дочь Утренней Росы.

Касалась нежно облаков,
Бросалась в омуты
С водою полной бирюзы
Дочь Утренней Росы.

Смеялась весело кустам
Густой Черемухи
И улыбалась небесам
Дочь Утренней Росы.

Бросала соснам и дубам
Лихие возгласы.
Тушила россыпь бледных звезд
Дочь Утренней Росы.

И вышел к ней навстречу...

Падает день уходящий под ноги
Длинными тенями серых домов.
И обретают тихонько тревоги
Только оттенки печальных тонов.

Телом коварная лень завладеет,
Тяжесть раздумий надвинув на грудь.
Сердце кручина придавит сильнее,
Так что не в силах свободно вздохнуть.

Ночь устремиться опять на охоту,
Чтоб у ослабшего силы отнять;
Не отпуская минорную ноту,
Двигает время бессонницы вспять.

Роем кружатся сомненья лихие,
Только лишь слабую волю им дай.
И в полудрёмной, жестокой стихии...

Селёдка, водка, телевизор
Салат картофельный в тарелке
Вполне знакома антреприза
Добротной русской посиделки

Уже не помнят в чем причина…
И кто был Минин? Кто… Пожарский?
При чем тут польская овчина?
И почему Указ не царский?

Но новый праздник уж маячит
Лихим похмельем четверга
И водка есть… а это значит
Что он прибудет... на века

пандемія – о! мама-мія!!!
з якого дідька ця гризня???
зла громадянська істерія
дістала й бідного митця,
що вийшов певною тропою,
заклав в кишеню п’ятака,
сів у трамвай, що без контролю,
й зухвалість вийшла отака:
чихнув шановний мимоволі,
в той час почув лихі слова,
незабаром медики в покої
привезли битого творця…
…черепно–мозговая травма,
гематома на тлі лиця,
удари множинні і садно –
й не впізнати вже митця?!
___
паніка – це напевно сила,
що грипи знищує дотла?!
один...

Когда бы раньше в это время
Лежал я пьяный в лоскуты -
Сейчас тащу влюблённых бремя,
Где гирею чугунной ты.

Во что неведомо упёртый
О днях прошедших не грущу,
Сам думаю какого чёрта…
И всё равно тебя тащу.

Со лба мне к осени не сбросить
Любви моей ветвистый куст.
Я, словно вздыбленные лоси,
Рогами пышными горжусь.

Судьба меня влечёт к обрыву,
Ведёт по кромке на пари.
Не серафим я шестикрылый,
Чтобы над пропастью парить.

И я не спился, не свалился
И до сих пор я не в раю...

Один творит, горит, дерзает,
Рискует жизнью, наконец,
Конечный результат не знает,
Но интересен сам процесс.

Другой, хлебнув у жизни лиха,
Покой в надежде обрести
У триптиха склонился тихо
И молит Господа спасти.

Бог дал, Бог взял – всё воля Божья,
Ослушнику не сдобровать.
Без Господа жизнь невозможна,
Но так легко её прервать.

До эвтаназии прогнутый
Свихнулся человечий род -
Пузырь, тщеславием надутый
Соломинкою через рот.

Ракеты в небо полетели,
Стал человек...

От вечной юности красавицы-Земли
Все прегрешенья, беды и страданья,
Расстрельные приказы, типа – Пли!,
Доносы, выселения, изгнанья.

Вслед за Иосифом Господь к себе прибрал
Сынов Иакова небесталанных.
В Египет голод тот народ согнал,
С земель обещанных и столь желанных.

От чресл Иакова, считать без женщин, душ
Там было семьдесят. (Уж, извините,
Меня Арбатовы*, но ваших клуш
В партийных списках не было в Египте.)

Тот славный род в бой провидение вело
И преступление братьёв...

Случайный дневник из пучины иных вырываю,
В Пристанище ангелов долго сижу и молчу,
И вдруг понимаю, что жизни я вовсе не знаю,
Но ту, в их дурмане и знать я совсем не хочу.

Какие-то склепы, какие-то мертвые лица,
Прекрасные юноши, словно во тьме упыри.
Им хочется только в бреду уколоться, напиться,
Потом не грузиться, ты лучше туда не смотри.

То готикой веет от девы, то странной стихией,
В которой и маски уже не сорвать – приросла,
Случайный дневник, но какие-то странно чужие...

Когда движутся народы,
То не дети в огороде,
Не мышиная возня.
Те, кто Книгу книг верстали,
Всё так точно описали,
Что не верить им нельзя.

Меж Фараном и Лаваном
Асирофом, Дазигавом
На пути к Кадес-Варни
От горы Сеир отрогов
Моисей с подачи Бога
Так евреям говорил:

«Бог, Господь наш Иегова
Наставления сурово
Дал нам всем до одного:
Ханаан вы захватите
И в конце пути дойдите
До Евфрата самого».

Обратимся мы к пророку
И к жестокости истокам,
Разберёмся, чей плевок
В...