Летний полдень

Суровый страж замок не отопрёт.
День пасмурный не вылечит простуду.
Замёрший ненавидит снег и лёд
И радуется огненному чуду…

Горячим кофе жар не остудить.
Приёмом тёплым ясность изувечить.
Перегорает, накалившись, нить,
А полдень знойный как ярмо на плечи…

От иглу до термитника в лесу,
От пирамид к фонтанам Петергофа
Циклоны изменения несут,
Меняя «хорошо» на «очень плохо».
И хочется стабильности навек,
Порядка и покоя повсеместно,
Чудит неисправимый Имярек,
Которому в...

Я бегу, на бегу оставляю следы...
О любви, о любви мечтаю , как ты...
На заре, в полдень или закат
Люблю хищно, словно ПираТ...

Моя кошка заснула в саду,
Прямо на траве.
Старый лист упал ей на спину
И замер.
Желтый, он съеживается холмами
И долинами.

Меж них, наверное, петляет
Где-то речка,
В которой заводь с карпами
Да илом,
В траве трещит кузнечик,
Благочинно
Сменяя песнь любви тягучим
Псалмом,
А на одном холме сидит пастух
И смотрит
На старый город с флюгерами
И ратушей,
Где плющ ползет по городским
Воротам,
А булочница утром, взбив подушки
Над улицей,
С аптекарем здоровается сонным
И угрюмым...

Февраль. Вторая половина,
Зима должна пойти на убыль,
Но вновь снегов идёт лавина,
Мороз показывает удаль.

Но в полдень выше, ярче солнце,
Сосулек строй висит на крышах,
Весны лучи горят в оконце,
И сердце новой встречей дышит

И пусть зима ночами злится,
Придёт пора ей удалиться.

Еще весны душистой нега
К нам не успела низойти,
Еще овраги полны снега,
Еще зарей гремит телега
На замороженном пути.

Едва лишь в полдень солнце греет,
Краснеет липа в высоте,
Сквозя, березник чуть желтеет,
И соловей еще не смеет
Запеть в смородинном кусте.

Но возрожденья весть живая
Уж есть в пролетных журавлях,
И, их глазами провожая,
Стоит красавица степная
С румянцем сизым на щеках.

Теплый сентябрьский день,
Легкий балтийский ветер,
И солнечный полдень,
Были рядом с ним.

Он ждал, а время,
пыталось вскружить ожидание,
мечта, далекая и близкая,
Не зная, включая своё воображение.

Рельсы, шпалы, миллионы,
Не виртуальной сети,
Замыкались на вокзале,
«Московским», называли его они.

Вдали показался поезд,
Секунды сближали их.
Сгущался народ, он лишь слышал её голос,
Но видеть в реале не мог.

Перрон переполнен народом,
В страхе её потерять,
Он пошёл...

Драгоценнее алмаза
колыбель садов твоих –
марта кровь – что винный сок,
безрассудной плоти заводь,
ночи юная богиня.
На губах твоих я таю
медом сахарной зари.
Принеси мне золотых
струн букет
для песни лета,
чтобы полдень смыл золу
в голубом агате неба.

В доме, пропитанном гарью орудий,
Полдень – черней, чем кавказская ночка…
Доченька, спи, пусть тебя не разбудит
Воем нечаянно волк-одиночка.

И с переулка промасленных радуг,
Вдавленных в землю колоннами танков,
Не потревожит ослиная радость
Глупой виктории криком гортанным.

В глотку слезу – поминальным стаканом
И, безо всяких гнилых словоблудий,
Высажу небо из рамы жаканом,
В доме, пропитанном гарью орудий…

Не исчезают в полдень тени,
Они у пяток, Эрудит!..
Конечно, дремлет в тебе Гений,
Жаль, что Дурак - совсем не спит!

Что же, друг мой, вздумал ты болеть?
Уж в уме ли ты, как прежде, здравом?
Ты имеешь право умереть,
Но болеть ты не имеешь права!

Словно людям нет других забот,
Как, сойдясь, внимать твоей печали…
Ведь и без тебя своих хлопот
Каждый обирается едва ли!

А умрёшь – так на тебя суда
Не найти… Искать никто не станет!
Только с неба скатится звезда,
Только имя в Лету тихо канет…

Что же, друг мой, вздумал ты болеть?
Уж в уме ли ты, как прежде, здравом?
Ты имеешь право...