Лампочка струится в полнакала

Такой же майский день. Там, в сорок пятом…
Такой же? Нет. Мерцает время в лицах.
Над грудою трофейных автоматов
Дымок от самокруток вверх струится.

На марше гарь и пот впитавши смачно,
Горчит в зубах газетная бумага.
И пусть стреляет кучно фриц чердачный,
Рукой подать отсюда до Рейхстага.

Пусть снайпер у фашистов «дюже вредный»
И плотно ложит пули вдоль панели,
Но вскоре заполощет Стяг Победный
Над крышею немецкой цитадели!

Дымят кругом горящие остовы.
Плюют огнём проёмы и...

Предрассветный пар струится под одеяло,
Туманно-лазурная ткань легкой дымкой спадает с плеч,
Обнажив бриллиантовой свежестью течение твоего полусна,
Это я, играя листвой нежных прикосновений,
Собираю росистую влагу,
Остатки жемчужных бусин вчерашнего вечера,
Последние капли небесного серебра
В хлопок твоих волос вплетенного.
Утро крадется хищным притоком жизни,
Пресным дождем, зашитым в черствую медь водостоков,
Не расплескать, не свернуть, не уйти в грунтовые воды,
Асфальтовый плен...

Утро. Полураскрытый бутон горизонта.
Ледяная вязь сердца,
переписанная с папируса ночи.
Случайная встреча откликнется звонким
эхом молочных волос, лазоревых глаз,
радужных губ. Апрельский почерк
теплом дождя сведется в бутылочный тон.
Вдали пробежит движение чьих-то струн,
еще недавно творивших твое созвучье.
Улицы стянутся сонной ватой.
Сколько еще лун,
сколько еще случаев,
сколько еще ждать уходов-возвратов?
Утро. Тень от ночного костра ляжет пятнами,
вскружится веером над водами...

Как пахнет гладкая кора
Высоких старых эвкалиптов
И, солнце, золотом налитым
Слепит медовые глаза...

На склоне дня играет жар,
Летят лучей веселых стрелы,
И манят травы чем-то спелым,
Забытым вкусом тайных чар.

Поет кузнечик заводной,
Бездумно радуясь, природе.
След облаков на чистом своде
Струится вдаль... А там покой...

И только ветра легкий шум
Из цвето-радуги искристой
Спешит к черте, незримо, быстро,
И растворяет бренность дум.




22/04/2010

в переплетах чувств, венки из грозы,
и спешить одарить это чадо уютом и лаской,
чтоб когда появилась на свет развернувшийся жизнь,
перед каждым детем расстелится заботливой сказкой
той, в которой как правило, будет хороший конец,
добрый молодец,
конь, приключенья, подковы на счастья,
где забытой любви негасимый огонь
полыхая внутри,
вдруг из дружбы становится страстью.
всех, кто тоже рискнул полюбить,
предложивши пойдем.
Вспомнив как,
появившейся в "грехо рожденье" детё...

Кроет очи тень желаний,
Горечь - в стынущих устах…
Что не встречу, долгожданный,
До отчаянья устав.

Здесь я, милая! Ты видишь?!
Муж, конечно, не юнец!
Но в мои объятья выйдешь,
Как впервые. Под венец!

№1.2

Жарит так, что ломит кости.
Гонит прочь от всех реалий.
Напрошусь-ка к Майке в гости!?
И усну в тени рояля.

№1.3

Мёрзну. Нет, не по погоде!
Маюсь сердцем, мысль - в миноре…
Ты, как конь сорвав поводья,
Унеслась к горам – и в море.

№1.4

Тёплый бриз под ритм...

Пусть струится жизнь по белым росам,
Пусть во мне поёт твоя гармонь,
Мы у жизни ничего не спросим,
Почему так был в меня влюблен.

Отчего так в жизни всё случилось,
Отчего твоя душа в огне,
Мы в глаза друг другу улыбнулись,
Как в далёкой, сказочной поре.

Кроют небо маленькие тучки--
Ты уехал, я в сомненьях вновь,
То ли до сих пор любовный лучик,
То ли будоражит страстью кровь.

Может быть иллюзия пропела
Нашу встречу дымкой голубой--
Мы скучали сердцем за то время,
Где в любви...

Проходит жизнь полосками тумана,
Забрезжил и возник ярчайший свет
Я выпью чашу сладкого дурмана,
В нём тайна, зашифрованный секрет.

Секрет пока который мне неведом,
Любимым Ты раскроешь мне его.
Голубкой белогрудою на небе
Расправила любви земной крыло.

Что будет, то и будет--не гадаю,
В объятиях Твоих взлетаю вновь.
И знаю, мой Творец, и понимаю--
Любимым ты пришел испить Любовь.

И одарить легко и без обмана,
Что может быть прекраснее Любви.
Рассеялись безликие туманы...

Видел я вчера в окне
Стройные березы.
Я сказал им, что в стране
Не струятся слезы.

Я намеренно солгал —
Пусть живут отрадой!
Детский смех, а не оскал,
Будет им усладой.

Долго им еще цвести,
А мои детишки
Листья, словно конфетти,
Распихают в книжки.

И полюбят звон листа,
Как отец их грешный.
И проникнет красота
В этот мир кромешный.

«Моя возлюбленная, ты прекрасна.
О, эти голубиные глаза.
Как стадо коз, сходящих с Галаадской
Горы, твои струятся волоса.

Что стадо выстриженных ярочек с купальни
Прочь выходящих, рот зубов твоих.
Средь них бесплодных нет, у всех повально
По два ягнёнка. Обнажишь на миг

Ты полость рта и сразу станет ясно,
Что кариеса и в помине нет.
Твой облик поместил бы я на пасту
Зубную, дав названье Блендомед.

Любимой губы краше ленты алой,
Уста её оскомину не бьют
Граната слаще, что ни...