Лампа ламп

Как, однако, уютно, прохладно и скромненько!
Покрывало – по грудь (но зачем – до лица?)
Ярко светится лампа окна спецприёмника.
Надпись МОРГ. Отыметь бы того подлеца!

Всё, что помню – резня в кандагарском чистилище,
Нас зажали в тиски, нас стирали с земли.
И последняя милость на этом судилище –
По-афгански пропетое жуткое «пли!»…

…Покрывало – с лица! «Кто живой, если слышите!»
Налетели врачи, обнимали меня:
«Вы, солдат, как герой, двадцать лет еле дышите
В летаргическом сне с...

Четыре стенки,лампы тусклый свет,
Стальная дверь с десятками замков.
Красны запястья от тугих оков.
Перед законом мне держать ответ.
Здесь пять решеток на одном окне,
На жесткой койке старенький матрац.
А сколько слёз здесь пролито на вас?!
И вот досталась эта участь мне.
Хрипит приемник и поет шансон,
В немытой кружке подостыл чифир.
Четыре стенки-для меня весь мир.
И очень жаль,что все это не сон.
Железный стол вмурован в серый пол
На лавке гвоздем надпись о любви,
Свои ладони...

душа осенняя –
вольфрамовая нить
в перегоревшей лампе взгляда

***
медвяный сумрак
низменных страстей
открыл мне высоту моих падений –
так научился боли и полету

***
липким воском
на ресницах
сон рассвета
сон осенний –
моя смерть

***
столкнувшись
сам с собой
был удивлен открытью

***
живительная влага
вин лучезарных autumns*
и ты здесь
мое сердце –
бокал хрустальных слез

* – (англ.) осени

Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба,
повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики.
Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны.
Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви.
Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз.
Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря
в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет
к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен
свинцом...

В шаблонах, стандартах и штампах словесных
Весь мир этот познан, давно нам известный,
И стих написать, уже, просто нет мочи,
Но сердце желает, а разум не хочет.
И руки бессильно в пакеты прессуют
Слова, словно камни, иль глину какую,
Я в гневе бросаю в ущелье с обрыва,
Пусть там разобьются на буквы - красиво!
И брошусь, как птица во след им – бескрылый,
И там в темноте с отупляющей силой,
Их все соберу, подниму, упакую,
А смысл в них вложу, словно жизнь иную.
Чем меньше фрагменты...

1
Меж тем, пусть робкими шагами,
неспешной поступью поры,
снега, встречая нас цветами,
нисходят во лугов ковры -
ручьями, шумно что стекают,
а воробьёв — скворцы гоняют,
ведя бои — на разогрев,
и небо — синевой прозрев,
тепло приносит, постепенно,
чрез солнечных лучей просвет,
а к ним — в окне — рассады цвет -
к земле стремится, неизменно,
собою — жизнь заворожить,
и тем — природу оживить...
2
Весна — в иное настроение -
собой влечёт — от зимних снов
и души манит в чувств...

В шумном зале читальном свет лампы ещё не потух,
Здесь Черныш с Беляком (1) проповедуют душам незрелым.
У Карениной стресс, из Базарова вырос лопух,
И студент отдаётся маразму душою и телом.

Отчего всё здесь так, как не надо, и горе уму,
И терзаний мильон от рассвета до часа отбоя.
Вместо шумного бала судьба посылает чуму,
И взыскуешь героя – но он не вернулся из боя.

Я виновнее многих – гордыня, и лень, и разврат.
Смотрит прошлое в спину, и сердце буравят укором
Два старинных...

Усладу ищем, пригубив вино,
Не думая, что может принести оно.
Прелестный миг своих друзей общенья,
Иль мщения, затаенного давно.

* * *
По образу людей мы вроде все едины,
Но в скрытности души нет точной середины.
Под маскою лица, как в лампе Алладина,
Таится джин судьбы, плетущий паутины.

* * *
Что богом послано тебе,
Что не нуждается в еде,
Что радость есть в твоей семье,
Будь благодарен ты судьбе.

* * *
Игра судьбы, ты был когда-то нищий,
Был рад набить живот случайной...

Жил да был на земле барабан,
Мнящий, будто велик и ужасен…
– Гад! Масон! Негодяй! Графоман! –
Всем вопил он, кто с ним не согласен.

Плод любви пустоты и козла,
Жил он, ритмы чужие корёжа.
От усердья разводами шла
И краснела козлиная кожа.

Знали скрипка, рояль, саксофон,
Что в своём барабанном пространстве,
Звук заслыша, немедленно он
Завопит о чужом графоманстве.

За листом он исписывал лист
(Вперемежку стихи и доносы),
И кричал, как он бел и пушист,
И...

«На нагревательном приборе, почерневшая ву-
аль», и запах дыма, сгорела, напрочь, пепел,
прах, кто уронил, не прочь он, правила нару-
шить, из обстоятельств, следствия сорвал, при-
чины игнорировал, украл, кручина не нужна, а
праздник, и мнимость, превратил в реальность,
он по спирали, кругу,что трёхмерен,во времени
и плоскости примерен,для подражания, а крест,
что та спираль, ты за рукою проследи, вуаль-ту-
ман, развеешь, увидишь,если в это веришь, а ес-
ли нет звезду, познаешь...