Крылья бабочки

Игра продолжается, смерть подождёт!
В бесстрашии жизни бессмертье живёт.
Рву лёгкие вдохом. Пылают мосты.
Азартом сметаю золу пустоты.

Порхаю как бабочка прямо в огонь.
Ловка и безжалостна смерти ладонь.
Но тот, кто шельмует легко, без стыда,
Фехтует с косою на равных всегда.

Блеф лопнув, как кожа, сползает с лица.
Но кон доиграю с судьбой до конца.
Метну безрассудство на зелень сукна
И вырву победу у самого дна.

Все дети взрослеют, но сказки живут.
Не верящих в чудо ждёт...

Ты так похожа на мое сердце
В этих вечерних травах...
Где медлила ты, где тебе я не дал уйти...
Вечер и ветер, и губы сухие
Вновь повторяют тебя,
в изложении огня, у порога безумия.
Переходя по воздуху,
Дойти до тропы бездонности,
Распадаясь на течение слов,
Цветы цвета сердца.

Мой белый дом...
В какой из комнат сердца твоего
Цветут миндальные деревья?!
Я жил во всех твоих мгновениях,
Я находил в твоих стенах
И лед хрустальный и жар молитвы,
Они мне разрешили их касаться...

I

В вечерней акварели улиц
теряется твой силуэт,
но остаётся,
словно пульс
в горящей летописи лета,
улыбки лоск.
И на полях
шуршащего дождя,
что флейтой льётся
в чуткой пустоте,
что застывает ожиданьем
в воске окон
(там, где наука ждать -
всему второе имя),
в плену ветвей,
укрывших неба иней,
кто-то прочтёт
(незримый
и далёкий)
простой набросок,
тонкий эпизод,
и тоже одиноко
улыбнётся.

II

Вечернее вино
в бокале неба.
Будь безмятежно пьян.
В прихожей лета...

Ветер со стихами в глазах напомнил мне, что я был абсолютным.
Напомнил, что пора сказать то, что не сказано,
Что-то тяжелое и легкое одновременно,
Что-то, что пугает тебя, но это правда.
Цветок, к которому ты прикасаешься руками полными радости,
Ищет твоей милости, твоей монеты творения.
Ты знаешь, откуда я знаю...
Потому, что ты также был создан,
Чтобы хранить те секреты, что умирают.

Как хорошо, что есть места, где можно встретить Сафо!
Эротика, посмотри - богема рифмы желтеет...

-Никудышник ты, мечтатель, что ты ведаешь?!
За какими миражами вечно бегаешь?!
Ни дворцов нет у тебя, ни вкладов банковских,
Всё своё всегда с собой, ну чем же счастлив ты?

А мечтателю его слова до лампочки,
У него есть целый мир, и в сердце бабочки,
Он владеет всем, что есть в его мечтаниях,
И причём тут вклады, суммы, состояния?

У него алмазы яркие, небесные,
У него мечты огромные и честные,
Для него дороги все открытые,
И слова свои, простые, не избитые.

Не получится его...

Листва переписки...
Смерть давно умерла, и мы больше не ждем её.
Время неопубликовано,
Оно как беззаконное животное медленно пробует твою плоть...
Время - твоя повторяющаяся беспомощность...
Подойди ближе, когда почувствуешь свое сердце.
Все встречи уже назначены!
Мгновение всех здравомыслящих, выписок из больниц,
Где сборщики налогов приходят оценить твоё сердце,
Которое не продается.

Сад в преданности осени листает листву.
Скажи бабочкам, что у веры осенних красок есть корни...

(или его поискам новых форм?)
***
Внимание застигнуто врасплох…
…или врасплох сосредоточено чувство,
…..а впрочем ерунда,…… всё пусто.
***
Зеркал лишь шелест,
обморок судьбы,
растоптан, растворилось эхо,
а звук откуда?
где прореха?
***
Создавал империю из воздушных замков
и "колосов" на глиняных ногах,….
как говорил аллах….?
***
Жасмин цвёл летом, аромат распространялся
вокруг, гуру цвета, впрочем, речь не об этом,
галлюцинации ряд, или нет, это только обряд,
фишка, тотема...

Ангелы имеют вес,
и не только в горнем мире,
так же музыка небес
ночью бродит по квартире,
наклоняется к тебе,
на постели тихо спящей,
так же ты к моей судьбе
и душе моей пропащей
наклонилась, подняла,
словно бабочку за крылья,
отлепила от стекла,
и бесстрашно, без усилья
отряхнула ото сна -
сердцу девы нет закона.
Под Москвой стоит весна,
как войска Наполеона.

(Дмитрий Мельников)

Давай не будем больше о плохом.
по веткам лето скачет петухом.
пейзанки для цветов готовят вазы.
и если есть небесный генерал,
то он в солдаты нас не выбирал,
поскольку мы не слушаем приказы,

а делаем из горя волшебство.
искатели прекрасного всего,
чего на белом свете быть не может:
прозрачных фей и ласковых богов
и чтоб лететь, не чувствуя шагов,
счастливый ветер ощущая кожей.

давай не будем больше обо мне.
созреют ежевика и ранет.
струна реки намерена прогреться...

Зелёная, изумрудная трава
манила своей свежестью,
пятнами жёлтых одуванчиков,
крыльями порхающих бабочек,
и сняв уставшие сандалии,
схожу с пыльной дорожки,
иду босиком в шаленое лето.