Кровавился

На все орудия убийства,
Легли следы кровавых слез.
Осели мысли страха смерти
Млоьбы невинной и угроз.

Сравните символы религий.
С крестом был связан приговор.
Он как петля, что вниз свисает
Как окровавленный топор.

Две перекладины залиты
Обильной кровью тех времен,
Холодным потом и мочою
Всех тех кто был приговорен.

В походах крест следы оставил
Благословленных им солдат.
Тела убийц и убиенных
Под этим символом лежат.

Двуличной грязной проституткой
Всегда религия была...

Вставали гении под дуло пистолета.
Как безрассудно и печально это!

Ну, Пушкин был отчаянный повеса!
Но как он мог равнять себя с Дантесом?!

Я не могу умом своим понять,
Как гений мог себя с ничтожеством равнять!

А Лермонтов? Он Пушкина оплакал.
А сам, по правилам, господствовавшим встарь,
Под пулю встал. А узколобый царь
Назвал его презрительно «собакой»!

Излишне сожаление пустое.
Но тянется в веках кровавый след.
Ничтожеству же ничего не стоит
Поднять на гения смертельный...

Весело оркам живётся!У них что ни день-то война.
Они после боя вернутся и сразу напьются вина.
А после обильнейшей пьянки заточат свои топоры
И выйдет блестящая рота с началом рассветной поры.
Потом,после трудного боя,деревья пойдут все валить.
С эльфийским отрядом столкнутся и сразу начнут их рубить.
Послышится выкрик из кучи:"Шам ля их,ребята!Шам ля!"
Напьётся горячею кровью эльфья лесная земля.
А к эльфам поспеет подмога.Послышится брань на устах,
Но орки отнюдь не отступят...

Закатилась счастья горошина
И уже закончен твой путь
Душа была в подвиги брошена,
Теперь ты об этом забудь.
Твоё тело давно стало немощным,
Слабым пальцам меча не поднять.
Не умрёшь в бою ратном с достоинством,
Будешь в старости ты увядать.
И отныне доспех свой серебрянный
Не испачкаешь в липкой крови.
Будешь жить,с каждым днём всё отчётливей
Слыша голос зовущей земли.
А когда-то был ты сильнее всех,
Звезды с неба когда-то хватал.
И в кровавых сраженьях с соседями...

я хотел бы ходить по воде,
но тянет ко дня боль
я хотел бы иметь крылья
но рождён чтоб идти в бой
я хотел бы с тобой улыбаться,
но мешает смеяться рана
я всегда мечтал не сдаваться
только сил не хватает... наверное рано
я пытался бежать так быстро
чтоб ищейки запутались в следе
спотыкаться как можно меньше
и дышать как можно тише
я уже не кричу от боли
не молю о подмоге скорой
мне плевать
не теряю крови
и не чувствую запах боли
я забыл что такое счастье
я в пять лет потерял...

собрать волю в кулак.
надо быть сильным
мне надоело пальцем в небо
мне нужно точнее
в определённую точку
направить удар
и больше не мучиться от боли моих ран
мне нужно быстрее, сильнее, выше
мне надоели упрёки от ближних
пусть буду одна пусть буду я зла
я буду сама защищать от себя.
я буду бороться теперь до конца.
я больше не буду терпеть. нахрена.
Тяжело не сорваться на ярость и крик
поэтому буду бить напрямик.
а мне наплевать. убивайте меня,
но я вам не сдамся до последнего...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

Сжимает грудь
Предчувствие беды,
А ты побудь
Или совсем уйди …

Сегодня в шахту
Не хочу идти ,
Но эту вахту
Надо мне нести …

Сирена загудит
В высь к небесам ,
ВГСЧ примчит
По адресам …


22 июня 1941 года - война и память


Вот снова дата наступила
Беды той чёрной , роковой , -
На нас напала вражья сила ,
Шёл в мире перелом большой .

Фашистская чума-зараза ,
Покрыла земли и поля ,
Леса с тенистою прохладой –
Чужая здесь тут полоса …

В тылу врага остались люди...

Какая дьявольская ночь!
Нет ни звезды, лишь ветра буйство,
Да рвётся тёмный саван вклочь,
Да стелется постель Прокруста!
«Чтоб головы не потерять,
Тяни повыше одеяло»,-
Мне говорила в детстве мать,
Ночные страхи отгоняла.
Я вырос из одежды той,
Из сказок сотканной и манны,
Очнулся, в зале предо мной,
Глава на блюде, Иоанна!
Однажды Ирод не стерпел,
Походки гордой, слов воскресных,
Пророк в агонии хрипел:
«Да будет Царствие Небесно!»
Не захотел главы склонить,
Внезапно шея...

А мне всё снится город -
Колонны вдоль реки,
На крейсере Аврора
Плывут большевики.

Край Клодта и Растрелли,
И горя через край,
Со всей семьёй расстрелян
Кровавый Николай,

И в кожанках евреи...
Такой вот страшный сон.
И как бы в наше время,
Не повторился он.

Чтоб бить богатых орды
Фонтанкой не неслись,
Исаакий, за свой город
Пред Богом заступись.