Крошится мрак

Мрак сгущается над Веной,
Бог на небе глух и нем,
Жадно и самозабвенно,
Пишет Моцарт реквием...
Зовы ангельской свирели слышит Амадей давно,
Сыпь Антонио Сальери яд в Бургунское вино...
Есть у Бога оправданье на каприз судьбы любой,
На душевные страданья, на физическую боль.
Сколько дней пройдет в ненастье, в изнурительном труде?
В поисках земного счастья..бродят Боги по воде...
Ходят Боги ,ищут Боги отголоски райских дней,
В пенье гениев убогих, в криках глупых королей...

«Апостол»,.. «жрица»,.. — антураж словесный…
…веселый, до потери пульса.
Выгодно,.. играя,.. иногда лукавить… Даже лгать.
И я игрок. НО. …тот, который любит Землю незабвенно,..
До исхода сил…
И ты не можешь отказать себе,.. упрямо,.. в удовольствие,.. –
еще раз написать: « …едины вечно мы!..»
Корону пыльную мне на уши одеть...
И далее смеяться,.. уколов больнее…

Апостолы и жрицы,.. — словеса… Не более того.
…одно меня спасает: КОЛЫБЕЛЬ Земная,.. — в травах…
…сплю среди корней...

Мрак безвременья в центре сердца,
Меж двух ударов в точку сжат.
Ни оттолкнуть, ни опереться,
На пустоты холодный взгляд.

Смерч малый мне, огромный листьям,
Со мною рядышком, столбом.
И по спирали в танце быстром,
Листва вращаясь, летит в нём.

Зима в разгаре, а я в осень,
Попал, шагнув меж двух минут.
Там на дверях всех цифра восемь,
Там странно всё, не так как тут.

Тень мысли в подсознаньи мухой,
Жужит — о чём? - Не разберу.
Набатом сердце, во рту сухо,
То в холод бросит, то...

Мрак ужасает, мы стремимся к свету.
Чтоб видим был Ковчег Завета,
И да воскреснет Человека Сын,
Творец затем и вызвал Свету,
И отделил её от тьмы.

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Соло-транс? два куплета тишины, ванс, думает, что
дважды рождён, он, и никак иначе, порвал все пи-
сьма и сжёг мосты, плачет, (сквозь смех?) поменял
свой успех? имя на аче, (лишь бы не пол?) залил в
сё светом, (иначе?) так лучше? видно об этом, бол-
ванчик отвешивает поклоны, мандарины, цветут
пионы, лимона шаг, лист сливы, сладка, (как его
любовь? игрива?) пластмасс и сталь, графит и алм-
аз, холод и жар, так он, поступал, (расширил зрачки
или сузил?) оборотня мутузил? зачем? не...

Посвящается моему другу А. С.,
чьи переживания тронули
меня до глубины души.

Заложник горя.
Он стал заложником горя,
Себе беду придумал сам,
Погряз в проблемном море,
От дури этой пьян.
Зачем ему, скажи на милость,
Придумалось идти на смерть.
Как раб несет свою повинность,
А сзади подгоняет плеть.
В кровь со страхом льется деготь,
Его уносят вихри прочь,
Не в силах уж никто помочь,
Вонзился в плоть дьявольский коготь.
И он сорвался вниз с обрыва,
Себя не помня в этот миг...

Изнанка мира больно отзовётся
И заклокочет в лабиринтах вен
А с неба падает, крошась, в ладони Солнце
И прорастает сквозь разломы стен

Под волчьей шерстью бьётся злое сердце,
Уставшее от долгих холодов
Но прямо в небо открывает дверцу
Холодный взгляд сверкающих зрачков

Металл устал то течь и, застывая,
Быть отпечатком вспыхнувшего сна,
То в яростном полёте раскаляясь,
Вонзаться в скалы, древние как тьма...

Они сошлись. Металл и сердце-камень,
Светящееся внутренним огнём
И...

А звёзды сквозь мрак!..
И нос мой прилип к стеклу,
А ветер-чудак
Забросил свою метлу,
Так странно темно,
И двор что-то замолчал,
Подую в окно,
Эй, ветер, где твой причал?..
Но, может быть, он
Трудяга, что и не спит,
И где-то полон
Гранита волной крошит,
За горной грядой
И буря, и ливень впрок,
И кто-то родной
Там до нитки промок…