Красная книга

Нашел страницы странного романа ,
На чердаке пылился он в шкафу,
Я все их взял и разложил в карманы,
А на досуге, как-нибудь, прочту...

Но, книга разбудила любопытство,
Я первым делом быстро пролистал,
Сухие пожелтевшие страницы
И понял, что отсутствует финал...

Теряется строка на полуслове,
И автора, не смог я отыскать,
Любитель я таинственных историй,
Сел у окна и принялся читать...

Сидел всю ночь над этой странной книгой
И тайный смысл все силился понять,
Казалось, что...

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...

Осень

Дождём стучится осень в двери, окна,
Как будто плетью хлещет наотлёт.
Стучится день, уже холодный, воглый,
как в мутной каше скрылся горизонт.
Потоки брызгами стекают по асфальту,
Промокла куртка, влагой напоясь.
Почти плывут машины, жмут педали
Водилы, на погоду матерясь.
Октябрь резвится, ветром нападая,
Открылась осень мачехой, недоброй стороной,
И у подъездов запертых собаки дробно лают,
Стремясь в полутепло, в полууют домов.
Скользнув, прижмутся к полутёплым трубам...

Осень красная-девица!
Ты мила как сон ночной
Ты красивая лисица
Жёлто - красного царица.
Чёрный с белым ей антоним,
Жёлтый с красным ей синоним.
А зайчишка серый,
Ей дружок он верный.
По лесу косой бежит,
И ушами шевелит,
Услыхал вдали шумок
Быстро прыгнул за кусток,
И бегом в другой лесок!

Её жизнь, как роман по мотивам,
Её почерк знаком читателям.
Быть загадкой как раз в её стиле,
И сейчас она в роли писателя.
Её жизнь похожа на мистику,
Её поступкам нет объяснения.
Вы никогда не найдете в ней истины,
На это адское нужно терпение.
Не обошлась её жизнь без сатиры,
Её улыбка и есть её козырь.
Быть забавной, как раз в её стиле,
Оставаясь при этом серьёзной.
Она, то солнце в окошке, то молния,
Словно женщина-головоломка,
Ведь глаза её светом наполнены,
А душа – такие...

Народ не забыл,он всё помнит,
как Сталин страну поднимал.
Пятнадцать Союзных республик,
Советский Союз возглавлял.

Как в послевоенное время,
под красные лозунги лет.
Ударным бригадам столетья,
вручали почётный билет.

Как стала Советской,впервые,
в те годы,родная земля.
Из памяти прошлой России,
их вычеркнуть-просто нельзя.

Как Сталин стоял на трибуне,
в знамёнах гражданской войны.
Средь серых и пасмурных будней,
у красной Кремлёвской стены.

Одетый во всём...

Действующие лица:

Малышка.
Монах.
Юродивый.
Священный муж.

Истошный крик за сценой, выбегает малышка. Декорации: фон кладбища,в центре могильная плита.

Малышка: Меня насилуют, спасите,
Бесстыдник снял с меня трусы.
Дрожу как девочка, ослабла,
Нет сил уйти.

Как уберечь свою невинность
От посягательств маньяка?
Меня по запаху отыщет
Нос палача.

Зачем,вы звёздочки, так рьяно
Сгрузились на мою беду?
На гробовой прилягу камень,
Смерть призову.

Что остаётся мне...

Полны водЫ красные трубы,
А в жёлтых, по ним бежит газ.
Кровь красными делает губы,
Огонь жёлтым — солнышка глаз.

Не знаем мы цвЕта значение,
И цели он служит какой.
Во всём в мире есть назначение,
Не зря, в нём у всех цвет есть свой.

Всё в мире и просто, и сложно,
И нет Абсолюта ни в чём.
Всё знать обо всём невозможно,
Не всё, понять можно умом.

И цвет, словом мы называя,
Его сути, не объясним.
Народов других речь иная,
Не сделает цвет тот другим.

Полны водЫ красные...

Ты перемешиваешь огонь в камине
в далеком обветшавшем замке, в северной стране.
Мы здесь вдвоем, разгадываем станцы «Книги Дзиан»,
это – книга Пролога,
Читая эфирные междустрочья,
сердцем вспомнив сензар и санскрит,
и наслаждаемся гармонии последней глубиной.
Тускнеет свет, но ты спокоен, мудр и над судьбою властен.
Который век мы ждем своей Звезды…
Мы выбрали спуск вниз, чтобы подняться Вверх,
но мы свободны изнутри,
взгляд ясновидящего кротко ясен…
И не проложены морщины страха на...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...