Кожей

Рожденный ползать летать не может,
Но манит в небо лазури высь.
Я – просто змей, но всею кожей
Мечтаю птицей небесной быть,

Мечтаю крылья расправить ветру,
Навстречу солнцу поднявшись вверх,
Чтоб быть лучами его согретым
И видеть правду житейских вех.

Пусть не Икар – я, и не Гагарин,
И пусть не ясен мне мой удел -
Своим мечтаньям я благодарен,
Мне покорился небес предел!

Случился новый момент однажды,
И над равниной Руси полей
Шуршаньем крыльев цветных бумажных
Полет свой...

Как же неправы мы друзья
Когда, в июньский день пригожий
Ворчим, что тягостна жара
И что, огонь горит под кожей

Ведь у фантана нам не лень
Сидеть, не помня о зарплате
Врчим, что в этот ясный день
Нама хочется сидеть в прохладе

Прохладе стен, оклееных в винил
Прохладе, самых плоских мониторов
Прохладе телефона, что звонит
Под шум ревущих, дорогих моторов

Ворчим, что месяц небыло дождя
Ворчим о том, что нет грибов и ягод
Ругаем засуху, пожары без огня
И не довольны урожаем на...

Поворот событий… карты в масть…в круг замкнулись два местоимения…
Тетивой натянутая страсть… нараспашку чувства… наваждение…
Наполняет ветер паруса… саксофон играет какофонию…
Меж водой и небом полоса… горизонт заведует симфонией…
Рыбки, губки бантиком сложив, намекают искренне на действия…
Я стою, дыханье затаив… наблюдаю ход причины-следствия…
Что ж ты ждешь, скажи мне, капитан?.. называл меня полдня ты милою…
Приволок зачем-то на лиман… берегись, я ж поцелую силою…
Посмотри, по борту...

Колокольчики… нет - колокол медно гудит,
Полыхает набат над неба излученной!
Радостью можно ли быть измученной?
Может ли быть столько счастья, что тесно в груди?

Можно ли утром проснуться, от холода ёжась,
Кожей поняв, что забыла спуститься к земле:
32-е июля на календаре,
Время – Всегда, состояние – Бестревожность.

Вот это значит как: ни стыда и ни страха -
Люблю тебя так, как солнце стремит лучи,
Как тает в истоме беспечная сущность свечи,
Как с песней беспечной в лазурь...

Когда сбывались бы мольбы,
Легко мы жили б и радушно,
Держа удары от судьбы
Набитою песочной грушей.

Но тщетны просьбы и мольбы,
Что к небу шлём мы неумело,
И на любой удар судьбы,
Мы отзываемся всем телом.

Под кожей грубой проще нет
Мир благодушия нарушить,
Но быть отдушиной для бед
Всё лучше, чем песочной грушей.

В черном-черном городе,
В черной-черной комнате
Черный-черный человек
С черной кожей целый век.

Из экрана - чернота;
Гладит черного кота,
В тусклом свете злой луны
Черные он смотрит сны.

За окном - черным-черно,
Как в душе его давно,
Но в порыве дум лихих
Пишет белые стихи.

Автор: Ольга Волкова

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

Когда впервые запахнет летом
совсем особенно и волнующе,
простых цветов полевым букетом,
дождём, в степи босиком танцующим,
украсят небо браслеты радуг,
двойных, как в детстве,
и краски те же все
Намокших листьев вдохни прохладу,
почувствуй кожей касанье свежести.
Июньский полдень заманит в сети
медовым светом, мерцаньем бабочек,
и сложит крылья попутный ветер
над ароматом лугов дурманящим.
У кромки леса трезвоном птичьим
тебя еловые встретят пагоды,
и стайку розовых земляничин...

Расплавленный жарой, на пляже замер
Июльский полдень. Плотен и весом...
Вдруг вспышкой полароидной в глаза мне...
Кофейный силуэт на голубом.

И жгучее желание (до дрожи)
Дотронуться до юной наготы,
И наслаждаясь смуглой, гладкой кожей,
Стать морем, обрамленьем красоты,
Касаться нежно брызгами прибоя,
Улечься пеной снежною у ног,
И выполнить желание любое,
Любой каприз богини. Я бы мог.

Но здесь... мою прекрасную богиню
Позвал такой же юный, смуглый бог.
И потускнел мираж...

Можно по полю идти осторожно
Можно бежать полем, ветром летя
Люди нельзя нам, и нам невозможно
Жить, в этом мире большом, не любя

Сложно ходячим быть трупом, но можно
Можно по жизни, как факел гореть
К Смерти касаясь своей голой кожей
Жить и любить, за Любовь умереть

Можно предателем жить с тихой вонью
Друга и Родину подло продать
Гниду такую, с продажной любовью
Рвать на куски, по частям разорвать

Можно быть юным, но старым Душою
Пошлым цинизмом облапать любовь
Мы не...