Когда открыта настежь взору

Позабыты стёжки к дому.
Пыльно в нишах старых стен.
Улыбнется из алькова
Сонный пухлый КВН.*

Там на полках знают книжки
Много всяческих чудес.
В уголочке прячут лыжи
И мороз, и снег с небес.

Я возьму с ключами связку…
Звякнет радостно замок,
И засов откроет в сказку,
Дверь, туда, где скрип досок.

Я вдохну былое счастье,
Сизый дым над пеплом лет.
И открою окна настежь,
Пропустив лучистый свет.

Пробежит по дому лето.
Брякнут полки хрусталем.
Улыбнется мне портретом...

Ладья бортом стучит о пирс, а пир горой,
покрыты снегом, окраины и дерева, ревёт
скотина у двора, пастух присел под старой
липой, пила звенит, «колокола» и стук топо-
ра о колоду, дул ветер поры, приоткрыв, раз-
веев над равниной кружев, тех облаков и
иней, стужа, близка, ноябрь, стучит в окно,
долги растут, расплата близко, а блики не
осветят путь и «яму» не пройти с разбега,
где радиус длинней дуги и горизонты не вид-
ны, событий тех, что ждут нас вскоре,
парик, поправив и корсет...

Ведь… Все равно одолеваешь,
Иль здесь иль там… И не предел,
Поверишь ли, ты здесь познаешь,
Поверишь ли, здесь твой удел.
Ты здесь ущербен, там – преткнешься,
Чрез то – ты в прошлом проиграл,
Но с Богом – все равно добьешься,
Пусть ты не Божее искал…
Пускай в безверии ты долгом,
Пусть мнишь причиною себя,
Но Бог, всегда тебя любя,
Дает раздумье пред порогом,
Оберегает в трудный час,
Дает испить итог желаний,
И пусть нет к Богу упований
Бог поспешит к тебе не раз…
Утешит болью...

Распахнулись окна настежь,
Птиц послушать пожелав, -
В летней снова чудо-власти
Мыслей наших кружева!
А с тенистого из сада
Аромат сквозит, услада!
И со внутренним, и с внешним
Соглашается черешня!

Под вечер Петька возвращался в свою часть
В мечтах, как с вместе с Анкой примет ванну.
Вдруг - на обочине мужик лежит, мыча
Так, будто в голову ударила моча.
Вгляделся - Ба, да то ж Василь Иваныч!

Лежать известному комдиву б до зари,
Кому ещё он кроме Петьки нужен...
На что угодно Петька мог держать пари -
Моча коль бьёт в башку, то только изнутри!
А тут фингал на всё лицо снаружи.

Что на дороге Волга-Дон произошло?
На мир Чапай глядит подбитым глазом,
Улиткой веко на его усы...

Жизнь, она такая штука...
В ней возможно быть всему…
Вера в чудо и наука
Подвигают нас к тому,
Чтоб познать её явленья,
Осознать себя в себе,
Чтоб случилось воскресенье
Духу в радостной судьбе.

Жизнь!... Она течёт повсюду,
И пронизывает ВСЁ…
И несчастного Иуду,
И, кого зовут Христом,
И замешивает краски
К новым радужным делам,
Иль творит чудн'ые сказки.
Развлекаясь тут и там.

Верим мы или не верим,
Ей на это наплевать.
Прочь запоры! Настежь двери!
Приглашает погулять...

Ждала я Абсолютную Любовь,
Всегда ждала, везде Её искала,
Менялось тело и менялась кровь,
Но не скажу, что ждать Её устала ...

Ум волновал Божественный Нектар,
Вновь сердце смело настежь распахнулось,
Готовое принять волшебный Дар,
В который раз, как в первый, встрепенулось!

В любви обнять хотелось целый мир,
Взлететь и нежной радостью делиться,
Но не делить, где Бог, а где кумир,-
Лишь бы смогло подольше счастье длиться!

Причин так много было для любви
И даже без конкретного...

А я остановился
на Земле -
чтоб шум дождя карнизно-голубиный
подмножить
на дыхание любимой;
и ощутить. Как это все – взаймы…


Как твои губы
мне сквозь сон дерзят,
не умещаясь в поцелуй
короткий…
Как, матерясь, яичницы десант
бежит по скользкой трассе сковородки


и неба в сад
октябрьский кусок -
откинут настежь
на петле рояльной…
И наш союз
неправильно-нахальный
бьет всем в глаза. Как голубь Пикассо.


Я. Самовольно. Вышел у Земли.
Сдав за углом скафандр - за...

Зима затягивает и перерезает глотки,
остужает пальцы холодными губами
пронзает, словно смычок, звуками, головами
в тишине, где нет точек и звук без примочек.
Полеты от безнадежности замедляются, замедляются,
дороги становятся невидимыми, на деревьях нет почек,
нет дверей и окон, как на картинах из темных точек,
безнадежный суицид и тени птиц-одиночек.
Зима затягивает меня, обволакивает метелями,
лишает движений, хотя гололед, и должно быть быстро.
На ребрах я чувствую ее прикосновения...

Так тих и светел зимний лес
В кафтан серебряный одетый.
Сердцам надежный он завес
От суеты, как храм воспетый

Спят растения и звери.
Как будто в царствие Морфея,
Распахнула настежь двери
Спокойствия земного фея.

Его хрустально-чистый дух
Способен восхитить любого.
Произнести желанья вслух
Ему легко, не судит строго.

Дает всем свежести глоток,
Стирает в памяти ненастья.
И как бы не был люд жесток,
Есть уголки его безвластья.