Книга мертвых

Помалу канонада затихает…
Тетрадный лист… горит-крошится с рук…

А на приеме – дама. Со стихами.
И я военно-полевой хирург.


Она романсы пишет… правый Боже!…
Она рифмует «зной» и «милый мой»…

А здесь окоп — фугасом искорежен.
И я опять в крови. В чужой. В чумной.


И я кричу ей: это не игрушки!!
Кто вас сюда, пригожую, пустил?!..
До вас здесь воевал — великий Пушкин…
И еле выжил. Господи прости.


До вас здесь — в штыковую шел Высоцкий…
И в белой глине — вяз гитарный...

Я хотел помолиться.
А начал — рыдать.

И текли по щекам,
и горели
невнятные слезы…

И была пустота…
в бесконечных рядах…
И меж теми рядами
всё попусту было.

Без соли.


И мне пресно дышалось.
И пресно жилось.
Были женщины рядом
до муторности
сладковаты…

Был безвкусный восторг.
И безвкусная злость.
Всё без смысла. Без соли.
Как скатыши сахарной ваты…


И работало сердце:
сквозь обод нуля
кровь и слезы мои
щелочными кругами гоняя…

Я сладился. И видел, что...

Захандрил невольно высший свет:
Королевы старой больше нет.

И король не выйдет из беды -
Смахивает слезы с бороды.

Шепчутся: отвыкший от потерь,
Он три дня не отпирает дверь.

Столько тайн ушло за ней вослед -
Королевы старой больше нет!

Некому мечтать за чтеньем книг,
Некому плести теперь интриг,
Некому в нарядах подражать,
Некому судьбу казны решать.

В голос фаворитов плач по ней -
Станут, видно, все они бедней.

Третий день король не пьет, не ест...

Ночь скрипит на воде.
Стынет роза ветров.
Тесный кубрик накрыт перегаром…

Что ж так колет и светит??
Да прямо в нутро!…
Не давая мне сгнить
по подвалам…


Шквальный ливень
на вантах растянут навек.
Он прикован к ним. Как каторжанин.

И зюйдвестка, промокшая на голове,
ни черта уж не соображает.


Неба ломаный край
всё болит и болит…
Мелких звезд незнакомых навалом…

Я сто лет, в-курву-душу, не помню молитв!!…
Но стою и молюсь
за штурвалом…


Пусть я — не доплыву...

С иберийских
ощеренных бронзой веков —
в городах и плохих, и хороших —

ни за грош убивают прилюдно быков…
На потеху всем нам. Ни за грошик.


Барселона — мне колет дождем
сквозь пальто.
Я брожу по Лас Рамблас две ночи…
И не сплю. И себя ненавижу за то,
что я тоже… убивец двуногий…


Может, где-то есть солнце.
И где-то есть рай.
Но не в этой стране ржаво-смуглой.

И все Plaza del Toros — полны через край
рваным бегом... и кровью… и мукой…


И того,
кто рожден...

Растительность меняет ипостась,
И ряженые грубыми руками
Крестьянку украшают, веселясь,
Корой дубовой, листьями с цветами,

И девственница сельская к ручью
Бежит, к благоухающей поляне,
Чтоб песнь могли хвалебную свою
Пропеть живому дереву крестьяне.

Безмолвствуя, на нивах и в садах
Обильный урожай дарят благие
Царицы, отражаются в водах
С кострами рядом девушки нагие.

Всей млечностью сверкают бедра их
Сквозь дымную вечернюю завесу,
Русалки волокут к реке одних
Топить, а...

Если встретишь стариков глубоких:
Не смейся, не шути и не злословь!
Они в печали о днях далеких,
Когда их жилы согревала кровь.
***
Они когда-то жизнью насыщались
Дразнили ветер, меняя загнанных коней.
Земными радостями наслаждались
Нет питья горше - старости своей...
***
И к этой чаше, когда-нибудь прильнешь,
И досыта уже ты не напьешься.
И все оставишь, и в дорогу не возмешь,
И с прахом мертвых земляков сольешься....
***
Коль книгу жизни начав, заранее знаешь...

Прежде чем…
свои руки умыть…
с гроздью вен — цвета вялой сирени…

знай, что душу твою от тюрьмы
не спасет ни Плутон,
ни Тиберий.


Хоть ты локтем залезь…
хоть плечом…
хоть ты весь медный таз «изгу-гукай»!…

НО В ВЕКАХ ПРОСЛЫВЕШЬ ПАЛАЧОМ.
Чистоплотною римскою
сукой.


И вода потечет в реках вспять…
Ни одна тебя яма — не примет…

У костров
будет стража блевать…
на твое нецензурное имя…


Лишь пророка святая слеза
за тебя порадеет
в зените…

И надземные...

Минутная стрелка вдруг выгнула спину нечаянно,
И кто ты мне враг или друг? – вопрос векового молчания.
Пускай мне идет черный цвет, оставлю его в беспечности,
Ждала тебя сто тысяч лет, склонившись в молитвенной нежности,

На мертвой земле расцвела цветком дурмана индийского,
Как будто полжизни спала, пытаясь понять, где истина…
Останусь чуть-чуть твоей: ладонями и коленями,
Сегодня открылась дверь общения параллелями,

Изысканный запах духов в подушках и в воображении,
Останется как...

Как книгу читаю я каждый день,
Перебирая события того страшного дня.
Но я не пойму, до сих пор.
" Что же было не так, в доме моем, в тот день раковой?"
Как обычно с утра в магазин я пошла, сына спросила; Что купить ему из еды?
Сын ответил мне: "Мне не чего не надо"
А чеса через два я на рынок ушла. Сын дома остался.
Он в кресле сидел, телевизор смотрел как всегда.
И не дрогнуло сердце мое, не по чуя беды, А он сказал мне: " Мама , останься! Ни куда не уходи! На пороге беда!"
Но зов...