Книга магии

В светлое будущее шаг, ручищ
(маг) мах, пасы играют в футб-
ол, асы или мы? а кто собств-
енно вы? чем лучше? пришлые
или оседлые? васи, (разодрав-
шие свои очи), чтобы лучше ви
деть, белые ночи, наси
р или ещё кто до дыр
проел свой мозг, людям,
а не пошёл бы ты пить какао
(или число пи), ао
чём бы еще тебе сказать?
наполеон из лукошка,
там где родила котят, недавно,
ничейная кошка?

Бессмысленны мысли о свете в потёмках
И нет перспективы в пустынном пространстве
Фрактальных доменов с ячеисто-ломкой
Структурой застывшего непостоянства.

На долях височных пульсирует скважность
Отчаянья впадин меж пиками веры.
Вдоль склонов надежды касателен даже
Взмах скальпеля, рвущий связь синапсов серых.

А зрения угол так узок в начале
Системы отсчёта ударов сердечных,
Скользит биссектрисой к истоку печали,
Пятном световым уводя в бесконечность.

Великое в малом - дефект...

Мы можем, просто познакомится
Подойти сказать «Привет»
Если, не против, то она улыбнется
И что - то скажет в ответ

На следующий день, договорись о встречи
Придя на встречу, подари цветы
Пусть будет дивный этот вечер
Комплемент «Цветы прекрасны как ты»

Потом скажи «А хочешь со мной встречаться»
Она скажет да! Упади и отожмись сильней
Это магия вы будите долго не расставаться
До последних своих дней

Мне магию любви не одолеть...
Взгляд томных глаз - вершина чародейства:
Рабом твоим и жертвой лицедейства
Через любовь приму любую смерть.

Капканы ног твоих спешат замкнуть
Мой путь к тебе через тебя и дале...
Меня еще так жадно не едали,
Лишь успевали трепетно лизнуть.

А тут - покорный, сам не свой, но твой,
Твоей судьбой и счастьем озабочен,
К твоим ногам сложив свободу вотчин,
К седлу твоих капризов приторочен,
Плэйбой карманный и ручной ковбой,
Тащусь в крови от выходок...

Съешь волшебную снежинку!
Первый снег несет удачу!
И вперед! В волшебных стрингах
На работу и на дачу!
Стринги – магия не пошлых,
Их тесемка – символ грани
Между будущим и прошлым.
Мир огромный так и манит!...
Их веселая хозяйка
Вдаль плывет как на картинке:
Слева киска… справа зайка…
ИСТИНА – посерединке.

Вот желтеет косами река…
Мне б другими любоваться косами.
Сопки мы на разных берегах,
И весне не быть в гостях у осени.

Дорогая, загрустили мы,
Стали снова тихими и робкими.
Видишь, рядом горы и холмы?
Почему их называют сопками?

Просто всё, почти, как дважды два,
И не мучай ты меня вопросами.
Видишь, на Амуре острова?
Почему их называют косами?

Знаю, это – магия реки.
Объяснить иначе невозможно,
Как тебя, рассудку вопреки,
Я назвал своей неосторожно.

Ты когда - нибудь видел, как глубокой ночью
Замирают деревья и звуки все исчезают,
Как ветер зарывшись в листве - одеяле
Тихо спит не вздыхая.
Звёзды на небе даже не мерцают,
А лишь тускло светят сну не мешая.
Всё живое и не живое в ночи этой
обретает странные силуэты
И лишь луна, вечный страж и свидетель
Бесстрастно взирает на это.
Ты когда - нибудь видел колдовство тёмной ночи?
Нет, ты просто спишь, и считаешь всё это так, между прочим...
Но не всё так просто, ведь колдовство этой...

Старинная книга в золотом переплёте
Опракинулась со старинной полки
Её пыль мол салютом кружила вокруг,
Словно в сказке раздался таинственный звук,
Книга раскрылась упавши на пол,
Неизвестные буквы и дивный декор,
Предавали письму безумие смысла,
На другой странице находилась картина,
При свете луны она будто живая,
В крови та страница откуда не зная,
Возможно из глаз того , кто ту книгу читает.....

....она глубоко под землёй дремлит,
Как она там оказалась никто не...

Есть книга Бытия
Есть книга Имен
Есть книга Перемен
Книг великих много
Есть тот, кто не написал ничего
Он отдал свою кровь
Он отдал всего себя
Он дал людям Слово
«Бог есть Любовь!»

Я книги о жизни французов
Ночами и днями читал.
Дюма – мушкетёры, Тулуза,
Подвески и праздничный бал.
Камю я листал, Лафонтена.
Жюль Верн восхищал и Бальзак…
Бродил по страницам Верлена,
В «Пустыню…» водил Мориак.
Я шёл со стихами Клоделя,
Знакомил с Мегрэ Сименон.
Конфликты и страсти Корнеля,
И кружит поэмой Скаррон.
Читал я Перро – упоенье.
Гюго – жизнь-дорога видна..
О взглядах Руссо – удивленье,
С писателем был Эриа.