Книга бытия

Осколки памяти любви –
мои книги – моё отчаянье.
Обезболивание сновидчеством –
поэзия не пишущих, но видящих, видящих иначе
медные колокольчики слов,
узоры междустрочий.
Я, словно песок на раскалённых дюнах пустыни,
о, душа – миф на мифе, жертвенный алтарь слов,
прекрасные раны восхода солнца на теле строки;
о, сердце, отдающее, не требующее ничего взамен,
и имеющее, поэтому, всё,
давай сделаем это красиво –
посадим цветы, рассыпав жемчуг в саду,
как когда-то бог-созерцатель...

1
Немаловажная тема наших предков
Которая постоянно мусируется
Обезьяны ли они,а мы их детки
Или подругому классифицируются
2
Начнём сначала как говорится
Дух эволюционирует в материю
И да пусть что-то мне простится
Но прйдётся использовать эзотерию
3
Чтобы он мог как положено развиваться
Нужен проводник
Прийдётся с чистотой своей ему расстаться
Так и нужный "костюм" возник
4
Это первой нашей расы касается
Она божественна
А форма её неуловима
Для нас она невещественна
5...

Внимая тишину, мы слушаем мгновенье,
Остановив сознанье, видим свою суть,
Припорошив момент, желаем утешенья,
Забыв о прошлом, видим самый лучший путь.

Читая книги, помним о столетье,
Приподнимая занавес оков- свободу познаем.
Прислушиваясь к звукам, чтим незримость действий,
Услышав Сердце- мир Свой создаем!

Живу, не зная для чего,
Листая книгу жизни.
Что получу взамен всему,
Что от неё мне ждать... не знаю...
Но точно знаю об одном
Что я люблю и я любима,
И без любви к тебе, мой друг,
Прожить я не сумею...
Ты стал мне небом и землей,
Ты — воздух, я тебя вдыхаю...
И если ты покинешь вдруг,
Я пропаду, уйду, растаю...

Он так и не увидел

Её в раскрытом виде…



Она кассиршей служит, вроде,

Её балкон как раз напротив

Его окошка… Он читал

Роман, который накатал

Какой-то крупный романист,

По слухам – гомоальтруист.



Она – не самых строгих правил.

День жарок был, палил и плавил.

Она сняла всё, что могла,

И на балконе возлегла,

Отдавшись ультрафиолету

Во имя измененья цвета.



О, как она была нага!

О шея, грудь, рука, нога!

Венеры стан! Мадонны лик!..

А он...

Я снова брошен в море,
приписанное кисти Айвазовского,
изломанный челнок,
худая шлюпка,
что отдаётся шлюхой
зелёно-фиолетовой волне,
и тонет в мёде грозового неба,
и в меди хлёсткого норд-веста
щепкой тлеет.
Я снова, погружением зрачка
в холодную изрезанную рану
стенающей марины,
чернила памяти вечерней разливаю
по первым строкам Книги Бытия.
Туманный брег к гортани ночи липнет,
я слеп от брызг и криков синевы;
я снова брошен, как комочек глины,
в печь раскалённого холста...

Святая мать Мария и сын святой.
Да отчем Святы.
И Иордан река.
И плачь стена земли Святой.
Иерусалим и колыбель его.
Спасителя Христа.
Двенадцати апостолов деяния.
И библии рассказ из книги бытия.
Распятия трех людей.
Спасителя Христа.
И матери Светой.
Снов отчима святого блаженного отца.
Двенадцати мужей труды.
И храма рождества святого.
Мария и Иосиф и их младенец.
Им ниспослал писание дух святой.
И ангел Гавриил вдохнул им жизнь.
Отец их Авраам царь всех царей.
И Моисей...

Иногда и убить могут правдой,
И не всем, нужно знать обо всём.
Только ложь, будет ложью и сладкой,
Даже если мы ею спасём.

Мы на тех, кто солгал нам однажды,
С недоверием, жизнь всю глядим.
И простив их, в глуби души нашей,
Всё ж не верим, мы полностью им.

Оттого веры нет меж людьми,
Что хоть раз, все друг другу мы лгали.
Ложь повсюду — в парламенте, в книгах и в СМИ,
Люди в радости лгут и в печали.

Зря себе лжём, что лжём "во спасенье",
Когда правдой боимся убить.
Всё-равно...

Был июль и жаркий день,
Загрустил у речки пень,
И ворона та грустит,
На пеньке она сидит.
Только двое медвежат,
Тим и Том, в реке чудят,
В речке весело, свежо,
Им сегодня хорошо!
Накупались Тим и Том,
К дому шли они гуськом,
У сосны пришлось им встать,
Том не может дрожь унять,
Под сосной он видит сыр,
Вот удача, будет пир!
Том находку в лапы взял,
Том ту радость не скрывал:
- Ох, какой большой кусок,
Не носить мне поясок!
Сам себе я господин,
Съем я этот сыр один!
Возмутился...

Мышь в чулане горевала:
«Жить совсем мне тошно стало!
Здесь и пыльно, и темно,
Беспокойно сплю давно,
Со здоровьем, впрямь, беда,
Не годится, никуда!
К воробью бы мне сходить,
С ним житьё бы обсудить.
Друг мой верный, воробей,
Во сто крат меня мудрей.
Даст он правильный совет,
Чтоб не жить себе во вред»!
Мышь, в том горюшке своём,
К воробью примчалась в дом,
Разнесла по дому рёв,
Не найдёт пригожих слов.
Всполошился друг всерьёз,
Задал мышке он вопрос:
- Что случилось, мышь, с...