Клин журавлей

Я буду просто сном,
Которому не сбыться,
Далёким миражом,
Что в дымке растворится...

Держи синицу крепко
И пусть журавль летит,
Вино пусть будет терпким
И голову кружит!

От счастья пой с утра,
С улыбкой засыпай
И горя никогда
Ты горького не знай!

Осень, олень пьет остывшую воду
Рога наклонив до земли
Ах осень , осеннюю моду
Обронили тебе журавли

Летит легко, с наслажденьем
Дождем золотая листва
И в этом чудесном круженье
Мне чудятся чьи-то слова

Остывшее солнце садится
И легкий летит ветерок
Мне кажется, что-то случится
И юный появится Бог

На миг, замерев, вдруг почуешь
Как сон напитал дерева
Здесь Небо на кронах ночует
А птицам приснилась весна

Вот нет бы, жить, как все, легко,
Ходить по магазинам,
Под дробный цокот каблучков,
И не искать причины.

И не печалиться о том,
Что без снотворных спится,
Что снова мусор под кустом,
А подловить синицу,

Забыв, ну, напрочь, журавля,
Пускай себе летает.
Ведь он чудак, а тут, земля,
Привычная такая.

Так нет же, хочется узреть,
Летать и видеть ясно,
И жить во всю, ещё и петь
Да так, чтоб не напрасно.

Болеешь?.. кто-то бы сказал,
Заглядывая в душу.
Да вроде, нет, так...

Интересно, там, где движение, угрызение, то
укусят, то пришпилят, то в лужу посадят, или
сам в глупости, своёй распишешься, ибо молчание,
золото, слово серебро, вылетит, не воротишь, не
поймаешь, не птица, синица, в руках, журавль в
небе, варежку, открыл, гаву поймав, ох богат
язык на глупости, ох богат, Батый, на подвиги,
а Брут на предательство, вот и все доказательства.

Фарфоровый тигр, из яшмы журавль, из нефрита
жаба, заросли бамбука из каучука, пластиковые
окна, зелёные вёсла, у той лодки, на которой при-
плыли, брюхо красно, драконы везде, где только
можно, и невозможно, избавится от ведений, лю-
дей в сиреневом, с нимбами и рогами на головах,
«а ты был не прав,ах»,в роговой оправе очки,пен-
сне в кармане, монокль, для лучшего разглядыва-
ния невидимых пятен на карте,(белы), нарисован-
ной на шкуре,неубитого медведя,изумрудная яще-
рица на рукаве...

упряжь с бубенцами и струна...
жизнь моя откуда эта жалость?..
солнце над Парижем синева
тучка робкая ко мне прижалась

может в облаках мои лады
тронуты созвучием невольным
с песенкой и ветром молодым
с дождиком и плачем колокольным?..

там крыльцо рисуют журавли
в злате куполов перекликая
сломанное крылышко земли
может и моя печаль такая?..

кто же я?.. зачем я здесь живу?..
грусть моя зачем ты отозвалась?..
видишь не вмещаюсь в дежа вю
что-то Русское во мне осталось...

98...

Кричи, душа! Кричи, пока есть силы!
Кричи, пока ты можешь так кричать!
Кричи, пока ты знаешь, что любила,
Кричи о том, о чём нельзя сказать.

Кричи не людям, это им не надо,
Они ведь не услышат крик души.
Кричи, волшебной силе водопада
Кричи, в полях той золотистой ржи!!!
Кричи тогда, когда никто не знает
Что ты сейчас взлетела от земли.
Кричи, когда в деревне где-то лают
Простые псы. И птицы дикари
Вдруг замолчат на миг своих полётов,
Услышат этот крик души моей!
И может быть...

О жизнь моя — то радость, то печали,
Мерцанье огонька среди ночной глуши.
Как хочется гореть, чтоб, не сгорая,
В реальность превратить мечты.

В садах зелёных солнце расплескалось,
Оно лелеет крону, а под ней
К земле поближе травы, травы, травы,
Из них повыше те, кто посильней.

Неравномерность стала смыслом жизни,
Не стоит, может, голову ломать,
Ведь говорят: иметь синицу лучше,
Чем журавля ловить и не поймать.

Но я хочу, хочу поймать жар-птицу,
С своей ступени сделать полный...

Улетает душа из тела…
Этот крик журавлей на взлете!
Покидает Россию лето,
И ни кто его не воротит.

Словно бусы рвутся некстати,
От досады слезится небо.
И опять на листве как накипь -
Ржавчина - просто нелепо.

Сиротеет без хлеба поле,
Угасают на клумбах вспышки.
И потели зерна в помоле
Прячут в норы серые мышки

Листопад на мокрые крыши
Налетает тоской осенней.
Лето! Может еще услышишь,
Обернувшись теплом последним?

Однажды дал слово один человек,
И, чтобы оно не рассыпалось впрах,
Он клятвы надел нерушимый доспех
На слово, и слово осталось в веках.

С тех пор это слово покоя не знает,
Меняет хозяев и место меняет,

И топят его, зарывают его,
Чтоб не опорочить себя самого.

Казнили владельца, но вздохом последним
Сбежало то слово и стало бессмертным.

Когда проливалась невинного кровь
Оно возвращалось с победою вновь.

На камень посеяно в губящем зное,
Не умерло слово - осталось живое...