Элизиум

упряжь с бубенцами и струна...
жизнь моя откуда эта жалость?..
солнце над Парижем синева
тучка робкая ко мне прижалась

может в облаках мои лады
тронуты созвучием невольным
с песенкой и ветром молодым
с дождиком и плачем колокольным?..

там крыльцо рисуют журавли
в злате куполов перекликая
сломанное крылышко земли
может и моя печаль такая?..

кто же я?.. зачем я здесь живу?..
грусть моя зачем ты отозвалась?..
видишь не вмещаюсь в дежа вю
что-то Русское во мне осталось...

98...

Элизия вспыхнувших роз и темнеющий ветер...
Из всех равновесий на наши спускается ночь.
И к белым богиням в саду склоняются ветви
Закованных в иней сквозных пантеонов веков.
О, мой черновик, ты о женщине, ты её видишь.
День выгорел, чиркая строки о бледность листа.
Средь алого бархата звучат именные дороги
И медные трубы, ведущие в никуда.
И мы бы погибли с тобой в этом ужасе жизни
Коль не было б строк о Любви, что не дали убить:
Темнеющий вечер, её обнаженные плечи...
Элизиум...

Иллюзия счастья на капле хмеля, элизиум тёплой плоти,
абсорбирующей нежность;
она подаёт надежду, как метеорологическая сводка,
она кидает небрежно одежду,

и идёт босиком по холодному кафелю ночи,
лёгким кивком приветствуя непосредственность
и неизбежность любви – грешная кровь и святая душа, порочная
правда, вьющая из ветра верёвки, роскошь, блеск

и дымчатый взгляд на углях погребальных костров заката.
Расплывчатый ряд незаконченных фраз – парафраз
приливных сил луны, треска...

Мы вершниками Бога были там,
Где сады желтеносные змеятся,
Погибших выводя к святым постам,
Доднесь на нас века смотреть боятся.

Звездами их проткнули небеса,
Под мертвым дуновением Борея
Мы вняли гробовые голоса,
Червей нешелковичных лицезрея.

Огнистых подводили нам коней,
Гермес тогда заравнивал дорогу,
По конусам немеркнущих огней
Стезя любая жаловала к Богу.

Элизиум пред нами отблистал,
Истаял Апокалипсис в подсвечных
Снегах, но пуст видений пьедестал,
Сервируют столы...

Я стоял как столб огня и вдыхал озон цветов
Мимо в хмурых небесах пролетал знакомый Бог.
Все свои доспехи Воина снял и в розы побросал
И стоял голым под снегом и тебя спокойно ждал

По полянам Трансцендента, устланным ковром из роз
Я бежал к тебе мой Бог, марафонцем факел нёс
А вдали где горизонт тайны неба обнажал
Покрывался цветом белым бронированный металл

Эти латы и доспехи ни к чему теперь поверь!
Когда снова Королева вышибла в Нирвану дверь,
И смеётся за порогом восходящий...

Ослеплены свеченьем тусклых лет,
Склонялись мы пред огнищем порока,
Но очи буде горний фиолет
Обвел -- сия не гаснет поволока.

В Элизиуме темный пурпур астр
И образы Руфь пестовала взором,
Серебряные гаты Зороастр
Гранил ее алмазным разговором.

Сновиждений тех краска тяжела
И стерта, аки погребное злато,
Небесная молитва истекла,
Теперь вовек не зрети нам, что свято.

Не зреть когда и нечего жалеть,
Елико это вижденье лукаво,
Мы сами цвет несем и уцелеть
Меж черемниц светясь...

А и бойным, Господь, пожалеют венков,
И успение наше -- тщета,
Свято мы берегли во миру ангелков
И пурпурные чтили цвета.

Нет сейчас прекровавой слезы, ничего,
Перевьемся раскрасной тесьмой,
Хоть воскреснем и Сына узрим Твоего,
Аще каждый богат лишь сумой.

И когда всех не сможет юдоль удержать,
Звезды выльют на персть диамент,
Мы приидем к Тебе -- небеса обряжать
В срывки чермных сукровичных лент.


***

В потир церковное вино
Возлей и помяни
Мечты, погибшие давно,
И...

В сердце колокольчики затенькали -
Длинен язычок, не наболтается!
Сердце днём - за костяною стенкою,
Как девица в тереме, измается.

Глаз-то нет, а всё увидит сердцушко,
Нет ушей - услышит всё, хорошее;
Вот и притаилось, как соседушка,
До чужих секретиков дотошное.

Сердце моё, яблочко бордовое,
С яблоньки Элизиума снятое,
Что же ты всё маешься, бедовое,
В горестях моих не виноватое?

Всё в трудах сердечных нескончаемых,
Обо мне печёшься - ну а надо ли?
Стукаясь о землю, как...

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Марс

Из главы «Эпилог на небесах»

Читатель милый, внемли: времена
Иные чью-то юность искушают,
Груба земная будущность, она
В грядущее манит, провозглашают

Губители судеб святое, им
Лепечущие Парки вторят, Лета,
Меж тем, готова чрез Ерусалим
Приять, холодной тьмою грани цвета

Спокойно угасить и заплести
Хоть косы мертвоимные с венками
И розами совместно, им цвести
Одно в парафьях смерти, плыть веками

По волнам, никуда не исчезать...