Кладовой

В объёме потеряв мешок с зерном
Напоминает очертанием старуху,
Что скрючила иссохшуюся руку
Над чьим-то угасающем челом.

Не нарушая хаоса закон,
В углах повисли с пылью паутины
Коричневого цвета глины,
Собою заслоняя свет окон.

Копаясь в тишине старья,
Сквозняк играет рваным ситцем,
А нарисованные птицы
Сквозь ткань летят. На юг летят.

Здесь затхлый запах кладовой
Расскажет повесть о гробницах
Египетских царей и мёртвых птицах,
Что нарисованы твоей рукой.

Скупая память...

кладовая солнца:
как я ее люблю!
Но в окне только дождь....

кладовая солнца!..
застывшая в волосах
снежинка

Те времена покрылись сединой
и встарь ушли смертельною тропой,
храня в кладовой памяти своей,
святые подвиги российских сыновей.

Лишь только, голос Родины на брань взывал,
народ, весь как один, плечом к плечу вставал.
И эстафета ратных сыновей,
как Знамя вплоть до наших дней.

Мы одержали с ним побед немало.
От вражеских могил земля курганом встала.
Над ним рыдает вьюга да метель,
и молния разит за Русь, как зверь.

Все души, павших сыновей, на небе
зажглись, как звезды в...

Уходи. Я уже не заплачу -
В кладовой закончились слёзы -
Жаль... не может быть всё иначе,
Стороной не минуют нас грозы.

Будь счастливым. И верным мечте.
Научись прощать близким ошибки.
Я у неба попрошу о тебе.
А ты... вспомни мою улыбку.

Связало тишину узлом видений сонных
Крыло ночное, выползла наружу
Луна из черной преисподней
Полотна́ вселенской стужи,
И замерцал далеких солнц небесный караван,
Узорный ряд выстраивая статно
Созвездий, судьбоносный океан
Ложится на судьбу, пронзая воздух ватный
Холодною зарей, в пустыне бессловесной
Гуляли духи по градам и весям
Сказаний древних о победах ратных,
О государях-самодержцах, родом знатных,
Под облаками летописной пыли
Стирая грани вымысла и были.
Земля эта...

Проходит время - час за часом...
теряем мы бесценные мгновенья.
И все становиться напрасным,
Когда приходит час забвенья.

Ломает время все преграды,
Но слишком поздно. И порой
Все то, что было нам наградой,
Пылиться в темной кладовой.

Сегодня мы в любви клянемся
И верим в то, что навсегда.
А завтра просто разойдемся,
Бросая вслед обидные слова.

Но лучше так вот разбежаться,
Сжимая боль в своей груди,
Чем жизнь прожить, не испытавши
Жар от огня пылающей любви!

Солнце в синих простынях
(Дикая ухмылка света)
Обстрекало спину желтым,
Лучезарным стеблем полдня.
Я изжарен пеплом неба,
Я томим сухим прибоем,
И затрещиной дождя
Бредит разум, сбитый с толку.
Плачь, небесной кладовой
Страж хрустальный,
Плачь, скули,
Видишь, воля на мили,
Я сдыхаю от пожара
Трупных ядов городских.

Под горою лес зеленый
Пахнет сочною травой.
Бьет родник струей студеной
Из подземной кладовой
Меж камней вода стуится
Превращается в ручей
Легкой змейкой серебрится
В свете солнечных лучей.

Не додали колену Данову
При разделе чужих земель.
Землемеру тогда поганому -
Плохо меряешь, перемерь –

Не сказала администрация,
Оформляющая разбой,
Когда вторглась евреев нация
В дом чужой как к себе домой.

Без удела оставшись полного,
Но в составе других колен
Племя требовала законного
Себе места на той земле.

Обделённое и лишённое
Затаило то племя боль,
Вроде как лицо приглашённое,
Не прошедшее фейс-контроль.

В Израиле колено Даново
Справедливость искало зря...