Кан-кан

Камень катится с вершины
Развалившейся горы,
Боле ветер добавляет силы
Кануть падью низины…

Темень кроется в лавине
Хаотической волны,
Страсть кончается в пучине
Нисходящей грохоты…

*
Пламень тлеется в камине
Навороченной стены,
Камень жжёт сердцебиенье
У страдающей души…

Кто же – мается в трактире
С воплощением во сны,
Где мысли зреют о кончине,
Да, слава Богу – не мои?!

09.01.08

Весенний Пьеро и капель-Коломбина
Любовию светлой полны.
Лирично журчит в их душе мандолина
Согласием счастья волны.

И тонут друг в друге они упоенно,
В лучистых сияниях глаз.
Стекается чувственный мед ко влюбленным,
Аромат теплой нежности фраз.

Ток магнетичности плавится в нервах,
Бурлит в сердце юный родник,
Став выбором – лучшим и главным, и первым,
Вкусив ощущения пик.

Окутает розовой дымкою вечер
Речного канала изгиб.
Соприкоснутся их белые плечи
И губы сольются на миг...

ПРОЛОГ

Сын-подросток серьёзно, по-взрослому
пожилого отца попросил:
«Расскажи мне про первоапостолов».
А отец – как язык проглотил.

С полминуты он думал мучительно,
свою память, как мог, напрягал,
а потом вдруг ответил решительно:
«Это те, кому Бог помогал
делать всю мировую историю,
становиться её костяком.
Не силен я в библейской теории
и с религией мало знаком,
но четыре апостольских имени
я могу тебе всё же назвать.
Если спутаю что, извини меня.
Но на мелочи, в общем...

Нихочется сгинуть! Взвывает «когорта» -
Яркий подвид повседневной привычки,
Всевластно бряцая эталонами сорта
С видною клёпкой невидимой стычки…
Выжить надеется, ведь взбучка возможна,
В ней тяги крамольны разрушили швы,
Считаются дни, обстановка тревожна,
Узурпацией выстланы траншеи и рвы…
И тонет полмира, где дно без кингстона,
Где чёрным по белому верлибры-труды
Стригут эталоны, в них купоны пиита
Сорта «причесали» – до энной версты…
Нихочется кануть прослойке анклава,
Где...

Хоть ты не юн уже, июнь,
Но как ты здорово играл!
Где столько взял щемящих струн
На выпускной последний бал?
Где нежность грустную копил,
Чтоб сразу выплеснуть на нас,
Когда, как поезд, укатил
Куда-то в ночь последний класс?
Зачем бросаешь нас, июнь,
Вокруг себя, как семена?
Взойдём ли, друг? Три раза сплюнь.
Взойдём! - хотя и не весна.
Куда ты сам идёшь, не юн?
Чтоб знойным летом кануть в Лету?
Ну, нет! – все дни и ночи эти
Твои – теперь со мной, июнь!

Мы снова делим территорию.
Бой не на жизнь у нас - на смерть.
Весьма банальная история -
Какой канал нам посмотреть.

- Футбол! - кричу я в исступлении,
- Последняя игра! Финал!
Жена:"Не порть мне настроение!
- Сейчас начнется сериал!"

С дивана не встаю упрямо я
Не выпускаю пульт из рук.
Супруга женщина не слабая.
Наносит правой мощный хук.

Из глаз от боли искры сыпятся.
- Не сдамся! - говорю жене.
- Я буду матч смотреть из принципа!
Она же, - "Пожалеешь!" - мне...

Так хочется кричать! Но всё напрасно.
Ответов не найти и в сотне книг.
Поверить мне, что Знание – опасно?..
Но свет его в сознание проник.

Назад дороги нет. Но что же дальше?
Как истину о будущем узнать?
Сегодня утопая в море фальши,
возможно ли всё завтра поменять?

Возможно ли переписать программу
своей судьбы?.. и выбрать верный путь?
Ах, если бы закончить эту драму…
И то, что было, хоть на миг вернуть.

Всё сделать правильно, начать с нуля, исправить,
сказать всё то, что...

Над світом сходе зірка не одна;
Їх дві, і кожна з них самолюбива.
По-перше, зірка Сили – то війна.
Та є ще зірка Права – слова сила.

Безжальні промені у кожної із них.
Одна усе спустошити лиш хоче,
За слабкість – вбити, за супротив тих,
Хто не скоривсь їй, в люті спопелити!

Та інша теж глуха до нарікання.
До того ж, ще й сліпая від природи.
У неї лиш одне бажання:
Щоб все було, як їй лиш до вподоби.

Коли над нами сила – то біда;
Кайдани й батоги – то її слуги...

Неправда в глазах - значит зеркала неправы,
Смерть - как девочка с черною лентою
И увядший цветок на подоконнике сна,
Как потеря ушедшей весны...

Подари мне тишину,
Заверни её в бумажную салфетку.
Я подружусь с собственной тенью
И буду смотреть сквозь стекла на время.

И пусть беда будет той рекою,
что обогнет нас.
И пусть слеза будет той водою,
что сольет нас.

Мир ступнями ступает по извилинам судеб,
Но мы в заточении своем выжидаем момент,
Когда час должен пробить.
А жизнь...

Жестокий рок. Тяжёлая утрата.
Ушёл пророк до срока в невозврат.
Кто виноват? Да это ж мы, ребята,
локтями Землю двигали назад.

Валили на него мешки с размаху.
Нашёлся, пахарь. Так давай теперь вези!
Тем более что парень ты «рубаха»,
и прёшь, как трактор, по любой грязи.

Что? Тянешь? Так давай ещё навалим!
Мы посидим, а ты давай паши!..

Пророк теперь стоит на пьедестале,
а мы меняем души на гроши.



«ВСЁ НЕ ТАК….» ++

«Все не так…» - эта фраза, как плетка,
обожгла...