Кан-кан

Кровь шумит. Осень навсегда.
Долгий поцелуй. Темная вода.
Здравствуй и прощай. Горе - не беда.
Ничего не жаль.
Ничего не жаль. Будто ничего
Не было вовек, лишь одна печаль
Выплаканных глаз, незачем здесь жить,
Нужно лишь забыть.
Осень навсегда. Так проходит год
Жизнь наоборот, жатва декабря,
Дева, что с весной больше не придет,
Странная весна.
Горе – не беда. Все оно пройдет,
Как пройдут года, как уйдет она,
Сладкий поцелуй, кануть без следа,
Ничего не жаль.

Не скрыться мне от тлеющего взгляда
Среди деревьев плачущих лесов
Я чувствую, что где-то рядом
Есть сонмы рек без берегов.
И я в безумном опьянении
Стремлюсь с обрыва кануть вниз
Чтоб хоть на миг отведать вдохновенья
И написать последний свой каприз,
О вечном сне, о безысходности страданий,
Пастельными тонами о тоске,
Не будет тихих всхлипов, завываний,
Но будет крик от боли в пустоте.

И сколько нам осталось мерзких стуж,
Чтобы беспечно предавать сомненьям
Святую...

Как много в жизни значит Дом!
Как много жизненности в нём!
Начало, цель, причал и завершенье,
Он - точка А и точка В
И в каждой бьющейся судьбе -
Тропинок и путей соединенье.
Его покой, его уют,
Его защита и приют
Волнений внешних волны усмиряют,
Восстановленья ритуал
И к Блага Дателю канал
Огнями созиданья наполняют.
В нём наши тело и душа
Дух переводят не спеша,
К непопранным готовясь покореньям,
В нём наша быль и наша суть,
В нём отразился весь наш путь
Для...

Перекрыты артерий каналы.
Вены топкою тиной зашлись.
Дремлют львы, но проснулись шакалы
И на алчную тризну сошлись.

Скатерть белая стелется чинно.
Стынет сердце на блюде, и вот-
Вой разносится жутко и длинно –
Жизнь последнюю песню поет.

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Прозрачный день слетает прочь.
Свеча горит, необъяснимо
Мерцая.
В город входит ночь
Едва-едва…
И мимо, мимо…

За ней истают чередой
Дома, деревья, мост над Пряжкой,
Канал Обводный – весь седой.
От серой ночи? Мысли тяжкой?

Воспоминанья о былом
Стирает сумрачная память.
Так хочется в тумане том
И мне рассыпаться, растаять.

Быть может город, или сон
Мне знаки тайные расставит…
Но в безразличии пустом
Рассвет незрячий окна ржавит.

Свечой размытая канва –
Граница жизни...

Мой друг таинственный!
Мой маленький волшебник!
Пишу тебе признания слова!
Связующая нить! Души лечебник!
В тебе порою растворяюсь я !

Ты – воздух мой! Тебя не замечаю,
Пока дышать тобой могу легко,
Но в тот момент, когда тебя теряю,
Я понимаю: ты – мое окно.

Ты – пуповина, мой канал питанья,
Ты – якорь сладких мыслей и надежд!
Ты – родина в периоды изгнанья!
Ты – мой сигнал,, маяк, ты – мой рубеж!

С тобою никогда не разлучаюсь,
Люблю твой голос, дрожь, привычный звон.
С...

Сегодня беды все – пустяк!
Забудь про слёзы испытаний!
Пусть отпускает депрессняк!
Сегодня день твоих желаний!

Пускай весна поёт, и с ней
Пусть Норман жжёт по страшной силе! *
А список близких и друзей
Не помещается в мобиле!

Пусть от еды прогнётся стол!
От счастья рвутся пусть карманы!
Пусть рядом будет рок-н-ролл,
А на пути Милан и Канны!

29.03.2007

Гибель тех, кто рисует ветра...
Это, право, худое пророчество.
Ветряная палитра щедра,
напишу я свое одиночество.

Понемногу озерной сини
и морской синевы глубокой
положу на свою картину,
звездных искр, отраженных в окнах,
легкой ряби дождя с проселка,
и вуали степных туманов,
и мозаику из осколков
пережитых давно романов.
Задний план распишу облаками
и патиною лунного света...

И пускай после этого кану,
как предсказано другом-поэтом...

Июль, июль... Упасть в пруды и кануть,
пропасть безвестно, словно поцелуй...
А зноем злым расплавленная память
стекает в пыль проклятьями. Июль...
Плывут в вареном воздухе предместья
больные бесприютом воробьи,
несут прохожих, как дурные вести,
асфальтовые липкие ручьи,
а над Москвой течет невнятный запах
смертей нелепых в толчее метро.
Июль, июль... Макушка летних страхов
уставших арлекинов и пьеро...