К портрету

Мы писали кровью на влажной бумаге ночи портрет предвестия мая,
До звезды восхода, до кровавой купели востока,
Последним штрихом опрокинувшей теплое небо в наши сердца.
Угольная сырость асфальта, словно каменная роса, кажущиеся холодной пустыней коробки домов.
Я не могу остановить пурпурную жидкость, льющуюся на пожелтевшую бумагу
Утренних ветров, я не в силах прервать родниковую песню раненой плоти весны.
Привкус вчерашней любви плачет гранатовым ожерельем отражения глаз, алмазная соль...

Грядущее – ступай, да хоть и жутью -
симптомами убогими давя...
Балдей, Гламур, посредственною мутью...
Всех педерастов – в Вере ( Столь ценя! ) -
дорогу освети, сим, Православие...-
Тебе – кто платит больше – тот и прав -
во злобе, майся, коли Равноправие,
устои клерикальные поправ -
альтернативой явной – повседневно.
Христу – карман – не место...- Не кулак!
Засим – не изрыгай обиды – гневно...-
В бессилии твоём – давно – зла злак,
что обречён ( Делами... ) на забвение...
История...

Позабыты стёжки к дому.
Пыльно в нишах старых стен.
Улыбнется из алькова
Сонный пухлый КВН.*

Там на полках знают книжки
Много всяческих чудес.
В уголочке прячут лыжи
И мороз, и снег с небес.

Я возьму с ключами связку…
Звякнет радостно замок,
И засов откроет в сказку,
Дверь, туда, где скрип досок.

Я вдохну былое счастье,
Сизый дым над пеплом лет.
И открою окна настежь,
Пропустив лучистый свет.

Пробежит по дому лето.
Брякнут полки хрусталем.
Улыбнется мне портретом...

«Единой России» плакаты броские
С портретами Пушкина, Блока и Бродского.

Не помогают образы Путина.
Позор прикрывают ликами Пушкина!

Дело «Единой России» плохо.
Вот и решили использовать Блока.

«Единороссов» сомнение гложет.
Им даже Бродский навряд ли поможет!

- У тебя теперь диета!
Видишь - на пару котлета.
Спрятана в капустный лист.
За солонкой не тянись.
Соль и сахар убираем
И про ужин забываем!
Завтрак ешь. Обед поделим.
Все без хлеба! Две недели.
А потом, один разок,
Небольшой позволь кусок.
Чтобы коже не быть в складку-
Утром бег, ко сну - зарядку.
Мне рецепт тихонько дали.
Все в Кремле изобретали!
Ты чего? Не веришь Тане?
Нет. Она-то не обманет:
У нее свекровь все знает -
Аж в совете убирает!
Что? Помрешь через неделю?
Я...

Люблю вино...
Но уверждать не стану,
Что мне дано,
как некогда Хайяму,
Открыть вдвоём
с кувшином Рая двери...
Всему своё
и каждому -- по вере!

***
Памяти Фаины Раневской

В трудах с утра и дО ночи,
Взывая к Божьей помощи,
Не помешает жизнь прожить,
Чтоб помнили и… сволочи!

***
Умеет слушать -- умный, чтоб понять…
Не слушать -- делать вид – так не дурак!
Того не назовёшь никак,
Чей «дар» -- рассказчика перебивать!

***
Тот -- помнил всё, но в том была...

Н арциссы. Прозрачно и светло.
А тласно блестящая клубника,
Т омится, пуская сок в стекло,
Ю ноны портрет, с античным ликом.
Р азлито, в фужеров стать, бордо.
М ерцает поспевшим виноградом
О дин, увядающий, в ладонь
Р оняет свою слезу, украдкой.
Т ак плачет Нарцисс, судьбой несладкой.

Мне двадцать пять, тебе, наверно, тоже,
Вдруг встретились сердца на перекрестке лет.
Мечта моя - талантливый художник -
Нарисовала наш безоблачный портрет.

В нем было солнце, радость, море счастья,
И смех детей, и крепкий наш уютный дом.
Тебя с улыбкой, в белом модном платье,
Я рисовал – все обернулось ложным сном.

Ты не свободна!!? Как мне в то поверить?!
Не суждено нам значит пеленать детей?!
И дом с картины не откроет двери,
Не будет в праздники в нем слышен хор гостей...

«Восседаешь» Жар-Птицей на клёне,
Ну, а, я, - обречённым - «король»,
На спине, по сценарию, в роли,
Исполняю в движениях кроль…

Столько лет уж играю, «во сне»,
Где же пайка в награду, за цельность
Удовольствий желанных? - Извне,
В кульминации, павшая ценность,
Опускалась, как призрак к земле,
Из Небес… Приземлённая нега
Отвернулась, нежданно, к стене
Увидал, как струю по ноге
Испустила, на простынь, промежность…

По сценарию? – Нежный «привет»,
Изошёл, из утробы, «умершей...

Передо мной стоит горшок старинный,
На нем пестрит узор из полу стертых линий.
Любуюсь я картиной древней, вдруг лик
античный, взор мой замечает на кругу.
Глаза, изящный тонкий нос, и сноп волос
каскадом падает на плечи.
Прекрасной нимфы силуэт, передо мной
рисует ярко образ.
Но, вот я ближе подхожу, мой нос слегка
торкнулся красной глины.
Пропал мистический портрет, перед глазами
только круг полу истертых линий,
и сажи древней в нем затертое пятно.
Я отошел на шаг назад и вновь...