Эфиром

Меня не терзают сомнения,
Бояться Я уж перестал
К чему эти все сновидения,
И кем в этой жизни я стал

И вечна ли жизнь вообще,
Влияет ли мысль на мир,
Существует ли память в Душе,
И как вещать Бога эфир

Сейчас поиграю Я в жизнь,
Затем Я возьму и уйду,
Туда, где Душой буду жить
Туда, где я Дом свой найду...

Р оняет мёртвые иголки, дни, доживая в мишуре
О твеселившая всех ёлка, закат, встречая на заре.
Ж итейской мудрости бесплатно всем раздают спеша часы.
Д авно уже опохмелились обыкновенные мечты.
Е два очнувшись мёрзлым утром, робея, прячась в ночи тень,
С ветясь в метели перламутром, крадётся тихо новый день.
Т омятся отпуском дороги, скучает транспортный вертеп,
В округ гирлянды все в тревоге и Новый Год уже ослеп…
О тгрохотало, отзвенело, насытилось и отлегло…

Р утина ждёт...

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

Луна бледнолицая в дымке астральной
склонилась над миром Земли.
Огромное око взирает печально
на капли огней, что вдали.

Заботливой матерью над колыбелью
счищает астральный нагар,
рисует прозрачность миров акварелью
и тонкий вливает нектар.

Ночная прохлада и лунные блики,
неспешно колдуют в тиши,
всю радость и горечь слагают в кудели,
чтоб души живые спасти.

И утром росою душистой, целебной,
проснувшись умоется мир,
вбирая горстями кудели Вселенной,
жемчужность вплетая в...

Мне ночь сегодня сказки рисовала
февральским мокрым снегом на стекле.
Рука спешила, в строчках повторяла
снежинок пляски на кромешной мгле.

Зачем? Не знаю... просто так хотелось
запечатлеть слияние стихий:
и снег летел,
и ветром что-то пелось...
И вторили послушные стихи.

Но улеглись волнения в эфире.
Всё растворилось иль умчалось прочь,
и лишь стихи восторженно твердили:
"Какая ночь была!
Какая ночь!.."
*******************************************
Припев:
Ах эта ночь - седая...

Пригоршнями двоим под ноги,
Снежок ложится... Ерунда!
И мы скользим одной дорогой,
К овалу старого пруда.

Постой прекрасное мгновенье...
Не торопи часы, постой!
Куда ни взглянь, произведенье!
Эфир пронизан красотой!

Здесь над водой летают утки...
И наслаждение даря,
Печально капают минутки
В глухую бездну января...

Шагренью тают те мгновенья,
Отпущенные нам зимой.
А мы меняем сновиденья
На шепот: "Ты моя..." "Ты мой..."

Льются слезы на ветру
У березки белой...
Может я чем помогу?
Подошла несмело.
Может солнцем посветить,
Как друзья мне светят,
Может дождиком омыть--
В состраданье легче...
Улыбнусь тебе краса
Сердцем облаская--
Ты и я--эфир, душа,
Ветер нас встречая
Косы с душ переплетет,
И улыбкой нашей
В небо солнышком взойдет,
Засияет краше!
И от золота его
Веселей мгновенья,
Из сердец польет рекой
Радость песнопенья....
...Ветви вскинула на верх,
Стряхивая слезы...
И души я слышу смех...

Груди твои, словно чаши Вакховой влаги,
Глаз отраженье, будто летит на конях Фаэтона Аврора,
Волосы – дар волн Ионийских…
Мне дыхание грудь разрывает,
Сердца шум отдается в эфире свободно,
Ты близко…

Уничтожь в себе, яяяяяяяяяяя
Проштопать небо, пойдем в гости,
Сквозь кожу дымки, сочится кровью,
Мрачнеют тучи, эфира дырки.
Свои же жизни даем за даром,
Я не, не верю, Я не не верю,
Я продаю себя
Яаааааааааааааааааааааа
Стремлюсь к спасению,
Тени кругом, только тени,
Бользнь.........................
Горобы...............
Трупы...................
Город смерти....................
Умри юным..................
Манилы..................
Петли..................
Немые губы...

Цветёт душица и цикорий,
Слепит лазурью небосвод,
И всё сливается в мажоре
Летящих бабочками нот.

Ложатся краски акварели
С картин открывшихся миров,
Эфир разлившейся свирели
Уносит в пойму детских снов.

И снова слышится из Леты
Далёким эхом звонкий смех…
Там навсегда осталось детство,
В стране ромашковых утех.