Изумрудный пепел

Я жду тоску – вползает лунный свет, как послевкусие дождя в прорехи грунта;
на дне стакана – ночи терпкий след – ещё глоток, и дань тоске – наутро;
где мудренее, в полузабытье плестись по лестниц околесицам карьерным,
греть реноме в потоке дел и тел, и лезть на стену от примерного безделья.
Я жду весну – за дверью ждёт сквозняк и сырость обезличенных подъездов;
на дне заката – кофе и коньяк, табачный дым, истории болезней,
штампуемые сотнями, на раз, фармацевтически привитой истерией;
на...

Работа непроста, закрой глаза, что видишь,
запиши, о краткости пути, о том чего не знал,
о том чего не помнишь, …растерзал, размно-
жил, растиражировал, отксерил, растранжи-
рил,…(ручей, река иль взморье, течение воды
и), сказочных строений виды,…чехарда, смя-
тение, всех чувств тревог и мнимость время и
пороги и всадник и колчан, и стремя, и луна,
что солнца свет, от лужи отражала, и не смо-
три в лицо,… тебе всё мало, опасен взгляд,
он силой окружён, иди не мешкай и своим
путём...

Масленица к нам пришла,
Много света принесла.
Плодородным будет год,
Коль она сейчас умрет.

Будем кушать мы блины:
Ах, румяны, хороши.
Маслом больше поливай,
Всех скорее угощай.

Колокольчики звенят,
Покататься ждут ребят.
Тройка быстрая помчит,
Кто-то весело визжит.

Встанем вместе в хоровод,
Веселись честной народ.
Масленицу провожаем,
Её куклу поджигаем.

Пепел чучела возьмем,
В поле чистое пойдем,
Над полями разбросаем,
Пусть родится урожаем.

Мы вершниками Бога были там,
Где сады желтеносные змеятся,
Погибших выводя к святым постам,
Доднесь на нас века смотреть боятся.

Звездами их проткнули небеса,
Под мертвым дуновением Борея
Мы вняли гробовые голоса,
Червей нешелковичных лицезрея.

Огнистых подводили нам коней,
Гермес тогда заравнивал дорогу,
По конусам немеркнущих огней
Стезя любая жаловала к Богу.

Элизиум пред нами отблистал,
Истаял Апокалипсис в подсвечных
Снегах, но пуст видений пьедестал,
Сервируют столы...

Но разбудил табло
диктор, глотая "корни" -
поезд к станции "О"
прибыл - дорогу вспомнил...
***
Словно вчера... Февраль-обрубыш
крайний морозил день.
Выла метель - сугробы-шубы,
шапочки набекрень -
город укутан... Бес попутал -
разные пояса!
Между тобой и этим утром
всё ещё три часа -

это не дни и не недели...
Томно пыхтят такси.
Наши сближает параллели
танец вокруг оси -
холодно, пепел сигареты -
лишние пять минут...
Если кому нужны билеты,
значит кого-то ждут...

Я думала, на сердце только пепел
Осел после пожара серой массой.
Его, кружа, подбрасывает ветер,
Но в этой буре пульс не станет чаще.

Я думала, теперь на сердце пусто,
Легко дышать, ничто не тронет душу,
Не путаются мысли в ярких чувствах,
Лишь тишину я снова жажду слушать.

В объятиях безрадостной свободы
За миг небесной вспышкой озарился,
Журча, как будто бы поёт по нотам,
Луч солнца ручейком внутри разлился.

И радугой немыслимых соцветий
Плеяда чувств из спячки выходила...

Там, на высоте, где звёзды и луна,
Там, на глубине, где холод, темнота.
Там...в просторах этих я одна...
Держу свой путь неведомо куда.

Свернуть бы, где тепло и ветер,
Уйти б от прежнего порыва стона.
И выкинуть весь старый пепел,
И снять с себя печальные оковы.

Начать по-новой, но тревожит что-то,
Твердит всегда: "Не уходи, останься",
Но нету уже сил опять про это...
То не вернешь, как снова не печалься.

Свободной быть в полете, словно птица,
На крыльях счастья долететь до...

Он как всегда молчал, о своём думал, уставив-
шись тупо в экран включённого телевизора,…
она забросив одну ногу на другую, курила, на-
певая себе под нос (последнюю понравившу-
юся мелодию), смотря, (сосредоточив взгляд в
одну точку), стряхивала пепел в открытое окно,
на карниз, вспоминала, как всё было когда-то,
ветер сдувал и уносил (куда-то) «останки», ра-
нки души, заживали, затягивались, рубцева-
лись, пара голубей, примостившихся тут же,
ждали своих крошек, кошек не было...

а прочие? а впрочем, ерунда кто и когда
не всё едино, рассыпаны все кости, да в
корзину, как пепел, как кремация души,
чего разрушим, иль похерим, чего найдём
или сумеем, «а судьи кто?», сословия
иль касты, а может ветер, вихрь атласный,
что всё развеет, разнесёт, посеет иль опять
пожнёт, свобода автора известна, цензуры
что внутри ему не разорвать,иду ко дну,
к зачину, где точка приоткроет чинно или
опустит покрывало, иль занавеси опахало.

Владел огнём, не всем, а частью, что разрушает
и гневит, сожжёт, сломает, «пепелит», а созида-
ние и рост, то не его погост и знамя, как различ-
ить и развести, ведь два в одном, замес известен
где края переход и «лез(с)ти» в дебри ни к чему,
ты думай о своём земном и градуса не при-
вышай и низко ты не опускайся и минус не
хватай с лихвой и будешь в мире ты с собой