Июньские шатания

Ромашки кистью белой
Раскрасили траву,
А Бог рукой умелой
Качал полей волну.
Окутана мечтами,
По полю, дева шла.
Ромашки с васильками
В одну судьбу плела.

Когда-то синеглазый
Любовь ей обещал.
На нежном теле девы
Веснушки целовал.
Он лгал, да так умело
Слова из звёзд срывал.
И лепестки ромашки
Словами обрывал.

Остались только фразы,
И жёлтая тоска.
На сердце девы, раны
И мысли как смола.
Напилась дева ветра
С рассветной синевой.
Упала в поле лета
Молочною спиной...

В снегу июньская сирень,
нашествие налипших комьев,
в ветвях, рассерженных притворно,
под солнцем сохнущий Эдем.
Смешалось бытие двора,
трава сгибается под ношей,
четвероногий мир затих,
и в мокрой обуви прохожий
на лицах горожан смущенных
находит новые черты.
Дышать бы так, под облаками,
слоняясь по сырым следам,
и чувствовать – капель стекает
вдоль позвоночного столба.
А если не каприз случайный
природы знак? И неспроста
таинственные шлет посланья
мистическая красота...

И вновь июньская жара,
Наполнен светом день до края.
И нежных бабочек игра
Среди снежинок белых рая...

Всё так, как много лет назад:
Кружит в восторге танца лето.
Ты до сих пор в моих мечтах,
И бесконечно счастье это...

Без одежек
Сутулится ива.
Первый снег.
Он наивный и чистый,
Неуверенно, неторопливо
Покрывает опавшие листья.
Бело-белое пух покрывало
Расстелил он под нею, плакучей,
Только ей же теплее не стало -
Он холодный такой и колючий!
Ну, зачем ей такое участье?
Подрастет до июньской отметки.
Теплый дождик, ослепший от счастья,
Целовать будет гибкие ветки.

Геннадий Семенченко.

Тополиной аллеей промелькнёт
Незнакомое завтра,
Тополиной пургой запорошит
Июньский проспект.

Я ещё не с тобой, мы летим
Под мелодию ретро.
И до встречи остались минуты…
Им поздний респект.

***
Он был мягок, тот пух некорректный,
Повисал на ресницах,
Зимою казаться хотел, и бежал
Безоглядной кокеткой,

Подгоняемый ветром былых перемен

Проснулось лето красное. Запело.
Разнежилась июньская жара.
Весёлой птичьей песней зазвенело
И негой знойной солнышка игра.

Тела застыли дольки шоколада.
Зонтов мелькает радужная тень.
Лучи рассыпав, солнце шлёт награду,
Купаясь в водоёмах целый день.

Расправив пряди, гибкие берёзы
Заворожённо крону тянут вверх.
Про их мечты нахлынувшие грёзы,
Поёт листва протяжно нараспев.

Ах, лето, лето! Кружится юлою,
Вдыхая чудный аромат земли.
Я мысли всё никак не успокою...

"Эй, небо, снимите шляпу!"
Юная женщина всходит по трапу,
Чтобы лететь на свиданье с тобой.
Разрушит землянка твой звездный покой!

Ждет Байконур в напряженном молчаньи,
Начали в ЦУПе обратный отсчет,
Из сопла ракеты вырвалось пламя,
И вздрогнув, стрелой полетела вперед.

И позывные:"Я Чайка! Я Чайка!"-
Звонкой волною в эфир понеслись.
Охнула мама родимая:"Валька!
Валя, Валюша, ты только вернись!"

Мама, прости свою дочь, не посмела
О том, что летит, накануне сказать,
Чтобы за...

Я смотрю на движения твоих рук,
что удерживают призрачный бриз на шёлковом поводке,
я читаю их нежность, перелистывающую страницы долгоиграющей ночи;
радиус действия твоих глаз, губ,
равен радиусу вечернего неба, воздушному поцелую, долготе
разлуки, запечатлённой в сердце,
в этом, сжимающимся под собственной тяжестью, островке одиночества.

Милая, отпусти этот призрачный бриз
с шёлкового поводка, подари эту нежность кому-то ещё,
кто будет надёжнее самой глубокой ночи, безнадёжнее...

Всплывали облака – кто в лес, кто по дрова.
Июньская свеча коптила стёкла лета.
Бледнел дугой закат, кружилась голова.
Я провожал тебя, как провожают реку.

Склоняли спины фонари, мерцал в ручьях листвы
горячий ветер. Сердце притаилось
под тенью крыш, прогретых солнцем, и
ты обернулась – тихо солнце скрылось.

Я видел ночь, упавшую слезой,
усталость глаз, блеск губ с прохладой сочной.
Я чувствовал пустыни чёрный зной.
Я след терял твой. Я любил на ощупь.

Была со мной ты, и...

В сощуренной июньской лени
Меж яблоневых колоннад
Игриво бродят светотени
И сад на пиксели дробят.

От мохноногого балкона
Прострелом искоса - пленил
Внимательнейший глаз пиона
Из треугольника чернил.

Берёзы над глухим погостом,
Где похоронен Пересвет,
Как снулые вуалехвосты
Полощут жабры в синеве.

Спружинившийся для ловитвы
Их шелестом врасплох застал:
Азартно отбивает ритмы
Конец кошачьего хвоста!

Едва ли всматривались предки,
Инстинкт добычи затая...