Икона неопалимая купина

Забыты заповеди нами,
Лишь уповать на чудеса,
Любовь и ненависть кругами
Нам заслоняет небеса.

На исповеди – ложь в законе,
А клятва попусту дана.
Все наши аисты – вороны,
А, правда, вовсе не одна.

Покаюсь, стану на колени,
Заплачу шепотом молясь,
Замру, всего лишь на мгновенье…
Так жизнь моя оборвалась.

Теперь плита вдохнуть мешает
И черви нарушают сон,
Взойти б весенним урожаем
И пылью сесть на гладь икон.

Была б душа и сердце билось,
О сколько б мог я изменить,
Но...

Милая,- нежданная любовь,
Светлая,-нехожена дорожка.
Ряженный,таинственный покров,
Светит огоньком моя сторожка.

Заполночь встречает тишиной,
Пламя греет,- свечи у иконы.
Душу наполняет глубиной,
Расцвели душистые бутоны.

Нежится в предчувствии весна,
Трепетно сердечное волнение.
В двери постучали небеса,
На пороге ты,- ошеломление...

Лошадка пегая уткнулась мордой в лужу
и выпила луну...

Так хочется обматерить страну,
За то, что ты, как прежде, ей не нужен,
За то, что голос пропит и простужен,
За то, что там, в Европах, не поймут
О чём среди разгульного застолья
Гармонь не в лад веселью голосит,
И для чего обносят на Руси
Дворы в деревнях арсеналом кольев.

Упасть в траву и за пределом дня
Увидеть, что лежишь внутри вселенной,
А остальное – мелочно и тленно
В иконном свете Божьего огня...

Мы Христиане, это много значит,
Нам путь указан с высоты Креста.
Безгрешно был Младенец в чреве зачат,
Возрос и обратился во Христа,

Несущего народам свет и радость,
Спасение и Божью благодать.
И так ли тяжело за эту сладость
Соблазны мира грешного отдать?

Взгляни вокруг. Что в мире постоянно?
Власть, и почёт, и деньги - всё обман.
Так стоит ли всю жизнь неприкаянно
Бродить, лелея брюхо и карман?

Нам время стало местом казни нашей,
И бьётся флаг, посаженный на кол...

Вся жизнь игра, а правила игры
Предписаны всем нравственным законом.
Отступников пошлёт в тартарары
Крупье - Господь, чей образ на иконах

Писал его сподвижник богомаз
Под логунг - Выше, дальше и быстрее!
Хоть мне милее видеть в сотни раз -
Скромнее, человечней и добрее!

Но жизнь игра - от правил отступать,
Что наступать на брошенные грабли,
С катрана голым в Африку бежать,
Хоть обнажённым бегать аморально.

Я не нудист, за правила держась,
Я также полагаюсь на удачу.
Пока моя...

СЕКС грубо ночью изнасиловал ЛЮБОВЬ.
Порвал одежды, расцарапал спину в кровь,
Дышал ей в рот, лизал соски, кусал за плечи,
Любовь молчала, позабыв о даре речи.
Прощалась с девственною чистотой небес,
Затем шепнула сексу:" Здравствуй, милый бес!"
Перекрестилась на икону, но в итоге
Забросила ему на плечи ноги,
А по утру венчалась с этакой напастью -
И окрестили люди эту пару СТРАСТЬЮ.
11 декабря 2009 О.ГАВРИЛЮК

Как мерзлота не покидает льдину,
Живёт и память, душу теребя…
Хоть память оная* – Судьбы картина,
Но, как икона – смотрит на тебя!



.................
*эта, та (устар.)

Как мерзлота не покидает льдину,
Живёт и память, душу теребя…
Хоть память оная* – Судьбы картина,
Но, как икона – смотрит на тебя!
П.Флоренскому

Память! О, Память --
живущим лишь памятью...
Память! Ах, Память --
страдающим в старости...
Память! Ох, Память --
просящим на паперти...
Поставьте же Памятник --
Памяти...
Памяти!..

.................
*эта, та (устар.)

Ты пришел отчаянно
И огрел нечаянно,
Унеслась головушка
В круговерть Земли…
Вот бы, если б правильно,
Была б я отчаянна… -
Стала б неприкаянна,
Бог нас разбери.
Но по разумению,
Да и по терпению,
Да и по умению
Стала наставлять…
Получилось – классное,
Вовсе безопасное
И почти согласное,
Если посчитать…
Капельки закапали,
Годы заметелились,
Мысли устаканились –
На колени встал.
Со слезами долгими
Пред иконой Матушки,
Со молитвой страстною
Сам себя распял…
Долгое терпение...

Книги так быстро горят,
Пламя их жадно сжирает.
И не вернётся назад,
Книга — огонь убивает.

Снова в костры где-то книги,
Ересь найдя в них швырнут.
Грустно с икон Бога лики,
Смотрят как люди им лгут.

Так было раньше, сегодня
Книги не жгут — ни к чему,
Жить все хотят беззаботно,
Мысль не нужна никому.

Нынче не думать желают,
Книгой, лишь время убьют.
Нынче всё меньше читают,
Выгодой нынче живут.

Книги так быстро горели,
Жгли их — боясь силы слов.
Но мысли сжечь не сумели...