И следа не осталась

"Мир появляется когда человек рождается и исчезает когда он умирает". (Из мыслей студентов В.Филатова.)

- Помер друг, и весь мир с ним.
Почему же я остался?
Видно, я незаменим!
В этом я не сомневался.

Света нет и нет тепла,
Газа нет и тишина,
Нет людей на новострое,
Нет врагов, но есть герои.

Как просто стать успешным и крутым,
Как трудно оставаться человеком,
Идти на покорение вершин,
Задумываясь, не аукнется ли где-то.

Как просто измерять всю жизнь в рублях,
Иль евро, долларах, валютах,
Как трудно рассчитать на мах
Затраты на любовь, не перепутав,

Любовь со страстью, силу с добротой.
Как трудно оставаться человеком,
Всегда, даже когда с бедой
Ты с глазу на глаз. Если безответны

Твои моленья, просьбы в пустоту,
Не важно! Главное запомнить,
То, что сейчас тебе...

Колобок решил петь соло.
- Ну, и как ты там пропел?
- Да, не знаю. Зал был полон
И внезапно опустел.

"Смотрят дети,
дети смотрят..."
("Следом" Гарсиа Лорка)

Дети бдят? или не видят? дали покоряя
взглядом и не зрят? что возле, рядом?
или нет, всё видят здесь, всматриваясь
лицезрея, за пределы не вкушая?
свечи и костры, и грозы, и спирали, и
морозы, и от жара пекло рядом, слеп
или остёр на слово, света ветер вдоль
и возле, паруса наполнив духом,
(«шерсть», расстроилась над ухом?)
слова взвесь, по городам, по долинам,
о судьбе, горизонта пепел, высер….
для свиней, разбросил...

Своё босоногое детство,
Оставила в центре Москвы,
Район назывался Советский,
Где многих нет улиц, увы!

Жила в переулках я тихих,
Где липы росли в два ряда,
Акаций вдоль них череда.
Дома же – барачного типа.

Булыжные там мостовые,
Лежали узором щербатым,
Из шлангов с рассветом их мыли,
И лужи на радость крылатым!

Колонка дворовая наша
Холоднейшим душем плескала,
Песок золотистый ковровым
Лежал на дворе покрывалом.

А запах цветов в палисаде,
Весёлых и...

Остался жив и вдруг заплакал…
Он всю войну прошел солдатом
И не жалел он ни когда,
Что был солдатом он тогда!
Когда враг в Союз вломился…
Над Союзом кругом глумился!
Уничтожая всё с подряд,
Стариков, детей, солдат!
В плен немцы раненых не брали,
На поле боя добивали…
И он врага там не жалел,
На него в прицел смотрел.
На спусковой крючок он нажимал…
С трёх линейки врага там убивал.
Когда патроны вдруг кончались…
Штыки в дело принимались!
Когда и штык ломался вдруг…
То работал...

От грусти не осталось и следа,
Лишь иногда душа моя в печали,
Осталось в памяти на долгие года,
То как рассвет с любимой мы
Встречали.

Устали капли летнего дождя,
По окнам барабанить безуспешно.
И дождь пройдет, немного погодя,
Хотя и плакал утром безутешно....

Потешно то, что я опять люблю,
Ведь нетерпимо — без любви на
Сердце.
Еще бокал под вечер пригублю.
Пойду домой к своей унылой дверце.

Открою дверь - угрюмой тишиной,
Объят покой, квартирных стен...

Зима затягивает и перерезает глотки,
остужает пальцы холодными губами
пронзает, словно смычок, звуками, головами
в тишине, где нет точек и звук без примочек.
Полеты от безнадежности замедляются, замедляются,
дороги становятся невидимыми, на деревьях нет почек,
нет дверей и окон, как на картинах из темных точек,
безнадежный суицид и тени птиц-одиночек.
Зима затягивает меня, обволакивает метелями,
лишает движений, хотя гололед, и должно быть быстро.
На ребрах я чувствую ее прикосновения...

От первой любви не осталось следа.
Вторая ушла неизвестно куда,
А третья плутает, как в тёмном лесу.
Я крест той любви в своём сердце несу.