И крылья из шкафа достав

Книжный червь жилец томов и маленьких книжонок,
Работаю своей был увлечён.
Он жил в резном шкафу среди зерна как маленький мышонок,
Три раза в день съедал по пол листочка за приём.
Но вот однажды плотно пообедав,
Удобней уложив своё брюшко.
Задумался червяк о смысле жизни бренной,
О книге то, что ей судьбой дано.
Ведь вот как в жизни получается не просто,
Все знают, нет вкуснее чистого листа.
Однако сплошь листы невкусною начинкой начиняют,
И не видать такому безобразию конца.
И тут...

И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.

Да что там за время, откуда такая прохлада?
О чем они снова просили тирана, мой ангел?
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.

Да только та осень... она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья...
И каменный век, он серебряным был, но...

«Сынов новорождённых в реку
Швырять – таков закон у нас.
Совсем непросто человеку
Подобный выполнить приказ.

Но были случаи, топили
Младенцев как котят слепых,
Сердца свои ожесточили,
Что ждать прикажешь от чужих?

За деньги предадут любого.
Ребёнка от властей не скрыть,
И как бы ни было мне больно,
Малютку надо утопить» -

Так размышляла Левитянка.
Когда сынишку родила,
Сквозь слёзы радости смуглянка
Отчаянья скрыть не могла.

Ведь видя, как дитё прекрасно
(Да хоть бы и не...

Мне ангелы твои давно отпели.
Но на далеких теплых островах,
В кокосовых тропических метелях
Под щебетанье юрких южных птах,

Где пожилых, худых, усталых истин,
На жарком солнце греется артроз,
Где дворник-дождь поутру моет выси,
И душит нежно-терпкий запах роз,

Под черным-черным небом, ярко-звездным,
Пока звезда с звездою наверху,
Мне снится лес березово-морозный.
Напялив унты, шапку и доху,

И варежки, которые на шкафе...
А завтра в класс, где двойку получу.
Я твой урок...

Иисус сын Навина разведать послал из Ситтима
Соглядатаев двух и пришли служки в Иерихон.
В дом блудницы зашли они заночевать без интима,
Но проведали люди про странности этих тихонь

И царю донесли, что какие-то два иудея
Заглянули к блуднице на красный фонарь неспроста.
Не от прелестей блудной Раав те ребята балдеют,
А узнать норовят про совсем не срамные места.

Не нужны им ни сиськи Анфиски, ни малые губы.
Их вопросы другие совсем отрывают от сна -
Психотропные где воют...

Иегова вновь наказ даёт
Моисею: «Быстро отношенья
Впредь наладить с Фараоном. Пусть пошлёт
Царь народ свершить богослуженье

Не на день-другой, а на три дня.
Не тушуйся, без бумажки смело
Выскажи царю ты именем Меня,
Что давно на сердце накипело:

Не захочешь если отпустить
Богомольцев, палки им в колёса
Свои вставишь - Иегову разозлить,
Что телегу вниз спустить с откоса.

Будет на скоте твоём рука
Иеговы длинная донельзя -
Доберутся до скота молодняка
Неизвестные досель...

Когда в сырую моросень
Прохожий в лужах вязнет,
Приходит в город поросень,
Любительница грязи.

Бежишь ли ты на всех парах,
Стоишь ли тих и робок,
Она, неряха из нерях,
Уже с тобой бок о бок.

И вот, измазано пальто,
Ботинки в рыжих пятнах,
И брюки грязные. Зато,
Кто виноват – понятно.

Одежду осенью нося,
Сложите в шкаф обновы,
А то прижмётся порося,
И вы уже готовы.
31.08.09

1.
Если вы купили с мамой
Тортик, чтобы дома съесть,
Наблюдайте в оба глаза,
Кто и сколько откусил.
Дедушке скажите: « Хватит,
Ты объешься, перестань ! »
Бабушку толкните, чтобы
Лишний не брала кусок,
Папе заявите: «Тортик
Ты вобще не должен есть,
Мы его купили с мамой,
Ты здесь просто не причем ».
И когда по горло сыты
Угощением таким,
Все оставят торт в покое
И уйдут из-за стола,
Ты бери кусок побольше,
А потом еще побольше,
Потому что вряд ли мама
Купит торт тебе опять...

Мы затворяем окна. От грозы
Спешим закрыться мы на шпингалеты.
Свинцовым тучам пальцем погрозив,
Подальше в шкаф упрятав все скелеты,
Бояться бури учим мы детей...
Свет молний - блеск мечей, готовых к битве.
В порывах ветра слыша свист плетей,
Мы заглушаем гром, творя молитвы.
И смутный страх - наследие веков, -
Разбуженный новорожденной бурей,
Предъявит крупный счет за семь грехов
И растревожит память, словно улей.
Но вдруг луч солнца туч прорежет мглу,
И страх сбежит в глубины...

Пришел Давид в Номву к Ахимелеху,
Без карабина, даже без ножа,
На нём ни лат нет, ни иных доспехов,
Одежда износилась и в прорехах,
Как будто Бровкин с армии сбежал

Или иной Максим Перепелица,
Чей облик сохранил Госфильмофонд,
Увековечил кадрами страницы,
Когда КПСС могла вступиться
За армию и наш могучий флот.

Жить научилась без партаппарата
Не самая библейская страна,
От танков перешла на самокаты...
Но верим мы, что всё придёт обратно,
Библейские вернутся времена...