Хвоинки

Вот и поле средь весны
По бокам проталины
У весны есть вещи сны
В лужах озеркалены

А у леса в хвое есть
Птицы трели на мажорах
У реки в прохладе сесть
Позабыть о всех заботах

Трын травою зеленеть
Нежность ландыша обнять
Серебром звезды гореть
Под ночную благодать

Был поздний час. Один единственный
Горел на улице фонарь.
И пьяный-пьяный тип таинственный
(Хоть в рифму всё ж, но не звонарь)

В тоске вселенской тихо шествовал,
А ночь была тепла, ясна,
И потому он так блаженствовал,
Что выпил "белую" до дна.

А в голове его светлеющей
Стал бушевать великий ум.
Он фантазировал, хмелеющий,
И всё, в чем раньше "не бум-бум",

Таким простым и притягательным
Всё стало вдруг, "как дважды два".
Он был ученым любознательным,
Он мог придумывать слова...

Беспесенным не по себе. От песен.
Но и для них — мне петь велит
мой Бог.

А вслед шипят: ты стал не интересен.

ТАК СТАЛ ЖЕ!
Не присел.
И не залег.


Валежником и хвоей руки пахнут…
И в нотный створ: влезает хвост костра…
И я служу: во множестве епархий…
И я пою.
И я люблю Христа.


Он тоже пел. И в водах Иордана
вскипал пожар!!.. всех двадцати эпох…
И здесь…
крестились песенно и странно…
двенадцать галилейских рыбаков…


Во мне, конечно, нет той древней стали...

На просеке, у треснувшего пня,
В траве играют солнечные блики.
Запястья в красных пятнах у меня
От мятых ягод спелой земляники.

Горячей хвоей пахнет ветерок.
Еловым далям ни конца ни края.
Белеет в пёстром мареве платок:
Проворных коз пастушка охраняет.

А в небе, где ни облака, повис
Соринкой чёрной коршун одинокий...
Уходят козы незаметно вниз,
Теряется платок в густой осоке.

Осеннего тепла дыхание сырое.
Мерцанье охры. Шелест мостовой.
Стянуло небо – тучи мягче хвои.
И горизонт, как формуляр пустой.

Минуты капают неделями простоя.
Ползут аллеи ржавым багрецом.
Искрится полночь вечной мерзлотою,
и отливает Орион свинцом.

Мрачнеют краски. Сердце догоняет
осенний сумрак, и ещё сто лет
идёт-бредёт путём своим, не зная
пути, как самый форменный поэт.

За дымкой крыш, за сном осенних листьев –
холодный горизонт сто лет подряд,
и взгляд, скользнувший...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники


I

Хоть бы скорбь нам простят -- не хотели скорбеть
Мы, Господе, в алтарь Твой затиснулись краем,
Смерды ж бросили всех по карьерам гибеть,
Звоны святны пия, без свечей угараем.

Нищи мы во миру, царевати сейчас
Нам нельзя и сойти невозможно до сроку,
Вот и празднуем днесь, коемуждо свой час,
От пеяний жалких много ль странникам проку.

Змеи тронно вползли в богоимны сердца,
В пухе цветном персты, буде трачены лики,
И...

Луна морозным светом блещет,
Скрывая тени в темноте.
Зовут магические вещи,
Сверкнув искрой на бересте.

Упавший лес в глухую пропасть,
Лишь от мороза слабый треск.
Страшит предчувствием злая новость,
И тем сильнее лунный блеск.

И без движения коченея,
Замрешь и слышно,как зовут,
К теплу дыхания идут,
С собой дурную весть имея.

И все окутает туман,
С куплетом песни колыбели.
Какой чудовищный обман,
Застывших в холоде нирван,
Несут замерзшие качели...

P.S. Якут ,ко сну...

Кедры ливанские, кедры могучие,
плачут смолой, как слезою горючею.
Вас вырубали веками без жалости,
хоть вырастали вы долго, по-малости.
Вы как Атланты, Венецию держите,
натиск стихии во времени терпите.
Гордо слагали вы буйные головы,
в вас была мощь кораблей фараоновых.
Запахом ладана хвои божественной,
радостен дух Иисуса пришествия.
Горы ливанские, горы красивые,
мир одаряете кедрами сильными!

Бой курантов и бокалов звон,
Терпкий аромат смолистый хвои...
Новогодней сказки колдовство
Властвует сегодня над тобою.

Две свечи на полотне стола,
Пролились в янтарь вина в бокалах,
Ночь сложила в сумрачных углах
Маски отсиявших карнавалов.

За окном кружатся не спеша
В вальсе сказок легкие снежинки,
Год прошел, мы вновь у рубежа -
Новый год манит к своим вершинам.

Пусть любовь хранит
от всех невзгод
Твой очаг всю жизнь и этот год!

I

Даровали, Господь, мертвым чадам Твоим
Тесьмы красной мотки да сребряны сувои,
Боле таинств не ждем, а в рядне предстоим,
Перстов прячем искол за смарагдами хвои.

Серебро, серебро, много ж было его,
Так покрали шары с ёлок жалкие тати,
Снеже черный округ, тлумных звезд святовство,
Царичей неживых весело ль им венчати.

Сестры нас предали в новогодней гурме,
Девы белы влачат по адницам рамена,
Их и лядвий пронять здесь неможно Чуме,
Только розы горят в огне храмного звона...