ХВАТИТ ПЛАКАТЬ

Я помню старый дом,
Где жили впятером.
Собака там сейчас.
Наведуем в день раз.
Сейчас не так как раньше.
Теперь там всё иначе.
Всегда царил уют,
Спокойствия приют.
Сейчас там пустота.
Пропала красота.
Я возвращаюсь в детство-
В любимое мне место.
Не видя тех дорог,
Бежала со всех ног
Я в тёплые объятья,
Души моей принятия
Бегать и играть,
И только ночью спать.
Бывало подметала.
В доме убирала.
Во всём я помогала
И не как попало.
В дом люди приходили,
Со мною говорили...

Ответь мне, Господи! Господи, ответь!
Что делать мне, как мне не плакать?
Как справиться с печалию в душе?
Как, Господи? Прошу, ответь мне…

Нет! Не веди мой взгляд туда!
Я не хочу брать снова в руки нож!
На теле нет уж места без шрамов…
Прошу же, Господи, дай мне другой ответ…

Я не хочу! Только не снова!
Но заношу послушно над запястьем нож.
Немного больно… Кровь течет из раны…
Язык снимает капли соли и металла,

И в темноте вдруг виден слабый свет,
И мое тело клеткой черной...

Я плакала всю ночь в тоске по Ленинграду.
Выпрашивать у тьмы отважилась душа
То Царскосельский сад, то легкую ограду,
Где листья рвутся вверх и падают, шурша.
Я плакала всю ночь бездумно и счастливо,
Зажав один из них в немеющей руке.
Как хорошо, когда ветра летят с залива,
Когда знобит в Москве на невском сквозняке.
И ленинградский дождь слезою сквозь ресницы,
И не хватает мне московского тепла,
И, может быть, еще нет-нет, да и приснится
Мне листик золотой из Царского Села.

Боюсь, что формат публикации не позволит разместить материалы всех 30 страниц, выдоенных редакцией на мои произведения….но
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12





Реки Ра



Тебе присягнут чернильные капли откровения.

Ты повернешься к солнцу,

И оно поправит прядь твоих волос...

Струны настроятся сами,

И мы, произнесенные ими -

Тело Бога и пыль под ногами,

Пойдем за мелодией,

Обжигая губы и гортань...

Пойдём молиться открытому...

У меня было всё, но этого мало,
Ведь теперь я хочу перемен.
Хватит лжи и хватит обмана –
Забери меня всю к себе в плен.

Забери, обними и к сердцу прижми,
Прошепчи, что не бросишь меня.
И тогда я забуду прошлую жизнь,
Навсегда буду только твоя!

Мне надоело плакать и страдать,
Жить с ним, любить – тебя!
Себя от прошлого так сложно оторвать!
Ну так, давай же, укради меня!

Чтоб не пришлось ему мне больше лгать
И не решаться посмотреть в глаза.
Чтоб я могла спокойно ночью спать...

Я уже безумно скучаю,
Жизнь свою я тебе посвящаю,
Отдаюсь целиком и, любя,
Я дарю весь свой мир и себя.

Ты уже не рядом со мной,
Скрылся в небесной тиши,
Я не слышу теперь голос твой…
…И так странно – в ответ ты молчишь…

Не увижу любимых глаз,
Не услышу сердечка стук,
Не смогу опять понять,
Почему рядом нет твоих рук?

Я понимаю, что с каждой секундой
Мне дороже становится взгляд,
Эти губы твои. Но минуты
Без тебя превращаются в яд.

Вдохну городского воздуха,
Слезы...

Мне кажется, ты знаешь, что мне снилось,
В густой траве, в цветных хмельных лугах,
Когда слезой речной душа катилась
К твоим объятьям и в твоих руках
Венком сплелась из солнечной приправы,
Открыла взор и задышала в сказ,
Мне не хватало, как мне не хватало
Всей этой нежной краски твоих глаз.

Мне кажется, ты знаешь, что я видел
На алом полотне цветочных уст,
Я видел нежность дорогой и милой
Дороги в сад, сад позабытых чувств.
Я плакал солнечным, тепличным ярким светом,
Я освещал...

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

Плохо было при Иди Амине -
Голодно, отсутствовал причал…
Выручали нефть и алюминий…
Впрочем, даже он не выручал!

И народ Уганды прямо с детства –
Будь то смерд, понтифик, феодал -
Здорово шалил – то в людоедство,
То в маразм от голода впадал!

Не хватало мяса, сала, тмина.
Пустота кругом – куда ни кинь…
А потом не стало и Амина.
Помер наш Иди Амин: аминь!

Скучно там, в Уганде, без Амина.
Слышен львиный рык и львиный зев.
Счастья нет в Уганде и в помине.
Голодают жители… и лев...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...