Хмельной

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...

Мы конусы огней соединить
Пытались, но окончились мытарства,
Сквозь тени бледноогненная нить
Сочится за Аид во славу царства.

Иль сочиво днесь Паркам оборвать,
Гранатовую панну отревожить,
Здесь царствие – так станем пировать,
Начиние затравленное множить.

Нам демоны сугатные хлебы
Исщедно напасли, чтоб веселиться
Могли черноизбранники судьбы,
Пока в любого ангел не вселится.

Пеющих востречай, хмельной Аид,
Веди в свое подземное склепенье,
Доколе ж Кателинам аонид
Испытывать...

Солнца луч к тебе в кровать
залетел через окно,
начал в губы целовать.
Ты его ждала давно.

Нежной ручкой приласкала
лучик солнечный, хмельной,
вдруг румянец расплескала
и накрылась простынёй.

Зайчик солнечный смутился,
второпях упал на пол,
побледнел и растворился,
когда прятался под стол.

16.01.03.

Я помню запах липких листьев.
Особый терпкий аромат.
Их будто - бы творец начистил
на новорожденный парад.

К ним пыль пока не прилипает,
пока обходит стороной.
В них солнце в салочки играет
и ветер шевелит хмельной.

И девственность ласкает разум
и неуверенная дрожь.
И чувства всколыхнулись разом.
И в чувствах захлебнулась ложь.

Не могу определённо
описать её цвет глаз,
то, как будто бы, он тёмный,
то такой, какой сейчас.

Он, скорее, шоколадный:
не густого кофе цвет,
сверх изысканно нарядный
и ресничками согрет.

Цвет пчелы на белой розе:
нежный, бархатный, хмельной.
Он темнеет при угрозе,
приласкаешь, он другой.

А когда глаза в восторге
- это самый лучший цвет.
Цвет, которого, ей богу,
на планете этой нет.

Как же голос твой волнует и манит!
Даже в дебрях электронных он — живой.
Этим голосом озвучить бы все дни,
Да боюсь услышать "съехал головой".

Голова моя — нетёсаный чурбан,
Завалявшийся в бурьяне во дворе.
Всё же память о тебе я не отдам,
Даже если чурбану в огне гореть.

Догорит — осядет пепел по двору!
Станет памятью моей сирени куст,
Буду кланяться тебе я поутру
Каждой веткой, затая немую грусть.

Прикоснусь к тебе нечаянно листком —
Ветерок тотчас замрёт в моих...

Годы,словно тройка звонкая,
Не заметишь враз,
Куда путь вести.Пусть пол жизни уже
Потихоньку пройдено,
Но ещё половина лежит впереди.

Вышиби,
Меня жизнь из седла!
Вышиби!
Выше мне,
Надо лететь!
Выше мне!
Пусть ещё не предел,
Не последний край!
Ты играй,мальчишка,
Ну давай играй!

Жизнь -игра.
Я поставлю на карту все:
Счастье, душу, покой,
Выверну карман.
И пойду спокойный
И слегка хмельной
Сам себе - рядовой
И себе - атаман.

Вышиби,
Меня жизнь из седла!
Вышиби...

Заметались в глазах огоньки
угорелого в усмерть хмеля,
толи с радости, толи с тоски
я сегодня глаголить осмелюсь,
пролетает оно стороной
счастье глупое, очень смешное,
я и песни пою, уж хмельной,
может, вы попоёте со мною,
облака словно кони в степи
разбрелись, разбежались в небесьи,
да такое счастье с тоски,
это даже поётся в песне,
всё пою, да пою, а о чём,
да и сам то не знаю толком,
милка чё ты, да я ничё,
эх, влюбился в тебя, девчонка.
Заметались в глазах огоньки
угорелого...

Стремительной страсти - достойный отпор,
И снова атака отбита,
Но просятся чувства на вольный простор,
И трудно дается защита.

А сердце? Не то что лукавит. Оно
Покуда боится обмана,
Сердце сначала поверить должно,
Что встретило не Дон Жуана.

Многие нынче умеют играть,
Пылким и нежным казаться,
Тебе надоело опять и опять
Верить и вновь ошибаться.

Но в этом смешении страсти хмельной
И мягкого доброго взгляда,
Вдруг, вспыхнув, узнаешь ты облик родной,
Загаданный в миг...

Из тёмной глубины души земной,
загадочной, таинственной, глубокой
повеяло водою ледяной
и свежестью, какой то одинокой.

От жажды предвкушением хмельной
я вынул два ведра воды холодной,
два солнца в них плескались предо мной
и небо с синевою благородной.

Хотелось пить, ужасная жара,
и мне пришлось нарушить отраженье.
Я небо пил, пил прямо из ведра
и счастлив был до головокруженья!